Рада, что мои замечания показались Вам дельными. С римскими философами и комедиографами постараюсь разобраться. Спасибо!
   
   С уважением,
   Людмила

   Остается только надеяться, что это происходит не везде, не всегда и не у всех.
   :-)))

   Спасибо, Инга, что прислушались к моим замечаниям.
   А новый вариант, по-моему, неплох.
   
   С уважением,
   Людмила

   Спасибо, Ирина, за высокую оценку обзора в целом и проделанной мной работы.
   Рада, что мои замечания показались Вам полезными.
   Что касается тех замечаний, с которыми Вы не согласились, хочу повториться: это всего лишь мои сомнения. Просто я подумала: если что-то осталось мне непонятным, напрягло меня как читателя, вызвало вопросы, значит, вполне возможно, что подобные вопросы и чувства возникнут и у других читателей. В этом и заключается причина того, что я попыталась обратить на эти моменты Ваше внимание. Каждый автор (и переводчик), как мне кажется, имеет право отстаивать свою позицию, если критика показалась ему надуманной. Рада, что Вы дали пояснения, некоторые из которых весьма убедительны.
   Спасибо!
   
   С уважением,
   Людмила

   Спасибо Вам, Игорь, за понимание, с которым Вы отнеслись к моей критике.
   Что касается точного транскрибирования фамилии польского поэта, то, оказалось, что поисковая система дает оба написания: и Мицински и Мичински, причем речь идет об одном и том же человеке, а вот при написании с мягким знаком система выдала ошибку.
   Но поскольку Вы говорите, что знаете польский язык, то, видимо, Вам виднее, я же польским практически не владею (основываюсь лишь на сходстве некоторых корней с украинским и белорусским), а потому, положившись на Google, использовала вариант с буквой "ч".
   В следующий раз буду перепроверять тщательнее.
   
   С уважением,
   Людмила

   Глубокоуважаемая Людмила! Большое Вам спасибо за добросовестное судейство и корректное отношение к авторам и к их литературным трудам, за высокую оценку моей работы над переводом любимого с юности стихотворения Ивана Яковлевича Франко «Каменярі», за Ваш большой труд по его рецензированию и за предоставленную Вами возможность ответить на Ваши вопросы непосредственно под Вашим обзором..
   Желаю Вам крепкого здоровья, счастья, больших удач и успехов в творчестве и в дальнейшем судействе! Вадим Васильев.
    Конечно, я сознаю, что мне не удалось выполнить перевод идеально. Однако я стремился к точности передачи всех деталей великой аллегории автора: скалы тоталитаризма, коррупции, бесправия и нищеты народа, которую самоотверженно рушат лучшие его сыны во имя его счастья, что оказалось и в год 150-летия «Великого Каменяра» невероятно актуальным и для современной Украины, и далеко не только для неё. Я стремился к точности передачи откровенного и сурового поэтического стиля автора, в котором он бесстрашно отразил сложнейшую правду жизни. При этом я рассматривал по нескольку вариантов перевода каждой строфы, каждый из которых не был идеальным и которые, к сожалению, невозможно было объединить в один идеальный. Наверное, главным результатом моей работы стало для меня глубокое понимание великого гражданского и литературного подвига, который совершил Иван Франко, написав это вечное стихотворение, потому что упомянутые «скалы» человечеству придётся рушить века. Не отрицаю того, что над его переводом можно и нужно трудиться дальше.
    Я, действительно, не нашёл в русском языке точных эквивалентов очень важных в переводимом стихотворении слов «каменяры» и «гадь» и решил дать в переводе их в транслитерации в надежде, что они, благодаря Ивану Франко, войдут в русский язык, как, например украинские слова «тын», «очи», «дивчина», «овчар», «отара», «кошара» (как бы хотелось вставить в этот список и красивейшие украинские слова «рушник», «рута», «плай», «полонина»), которые, по-видимому, вошли сначала в русские песни (например, о рябине: «голову склонила до самого тына»), а затем и в русский язык и стали полноправными синонимами соответствующих русских слов (представляется, что в украинском языке ещё больше синонимов, пришедших из русского языка путём, подобным упомянутому).
   1.Для строк:
   «И цепью скованный я накрепко стальною
   Стою под мощною гранитною скалою,»
   Был вариант:
   «И я, прикованный железной цепью, стоя
   Под высоченною гранитною скалою,»
   Лучше ли он?
   2. У Ивана Франко:
   «I плечi кождого додолу ся схилили,
   Бо давить всiх один страшний якийсь тягар.»
   В переводе:
   «И плечи каждого к земле себя склонили –
    Так страшный всех один какой-то гнёт теснит.»
   Как видим, довольно близкий перевод. По-видимому, здесь автор намеренно написал «ся схилили», а не «схилилися», и намеренно, говоря Вашими словами, «в пятой строке слишком много односложных слов; выражение «один какой-то» выглядит просторечным.». Думаю, что это связано с тонкостями образов (то есть автор, по-видимому, делает даже плечи своих мужественных героев активными, а не пассивными) и стилем автора (о котором я оговорился выше), которые мы, возможно, ещё не до конца понимаем.
   3. Нет, уважаемая Людмила, «монстр» - это введенное русское слово, которым названа и оживлена та же аллегорическая скала, которая давит и убивает людей. Жаль только, что в рамках размера стиха мне не удалось написать «этот монстр».
   4. У Ивана Франко:
   «I всi ми, як один, пiдняли вгору руки,
   I тисяч молотiв о камiнь загуло,
   I в тисячнi боки розприскалися штуки
   Та вiдривки скали; ми з силою розпуки
   Раз по раз гримали о кам'яне чоло.»
   В переводе:
   « И все мы, как один, налили силой руки -
    Удары молотов в кромешный гул свело,
    И в тысячи сторон разбрызгивались штуки
    И скальные куски, но мы презрели муки,
    Чтоб бить, и бить, и бить в гранитное чело.»
   «Налили силой руки» - напрягли руки. Мне представлялось, что я, хотя и отклоняюсь от оригинала, но иду за живыми и динамичными образами автора и перевожу в его духе и стиле. Простите, если получилось неудачно.
   Далее я стараюсь идти за автором, сохраняя его образы: «розприскалися штуки - разбрызгивались штуки» (украинское слово «розприскуватися» означает «разбрызгиваться»; здесь, конечно, имеются в виду мелкие кусочки скалы, которые, действительно, летят, как брызги, а назвать их «штуками» позволяет и автору и переводчику одно из значений слова «штука» по С.И.Ожегову: «2) вообще о вещи, предмете, каком-нибудь явлении …»). К последней строке («чоло => чело»): бить в чело «монстру» (тоталитаризму, коррупции, терроризму), который губит людей, разлагает их души, убивает их дух, - святое дело человечества, и представляется, что оно не должно вызывать никаких других ассоциаций, кроме чувства справедливой борьбы (и даже битвы) с «этим монстром», причём даже не на жизнь, а на смерть.
   5. У Ивана Франко:
   «Мов водопаду рев, мов битви гук кривавий,
   Так нашi молоти гримiли раз у раз;
   I п'ядь за п'ядею ми мiсця здобували;
   Хоч не одного там калiчили тi скали,
   Ми далi йшли, нiщо не спинювало нас.»
   В переводе:
   «Как водопада рёв, как битвы вой кровавой,
    Так наши молоты гремели много раз,
    И пядь за пядью так мы места добывали,
    Хотя не одного калечили те скалы,
    Мы дальше шли - ничто не сдерживало нас.»
   «Гук = сильный крик» («вой» в данном случае представляется близким по понятию словом), и у автора именно он «кровавый» (таков образ!), так что, похоже, мне не следовало уточнять, а перевести: «как битвы вой кровавый».
   Молоты гремели «раз за разом» или гремели «много раз». Представляется, что это – синонимические понятия, и я не понимаю Вашего вопроса, уважаемая Людмила.
   «И пядь за пядью так мы места добывали» - мне представляется, что, кроме, как словом «так» (которое здесь объясняется всем предыдущим текстом стихотворения), я не отклонился от образа автора, а имеется в виду освобождённое (от разбитой части скалы) место (наверное, автор считал, что это будет ясно читателю из контекста строфы). Что касается падежа слова «место», то я на всю жизнь запомнил соображение Пушкина в одной из его литературных статей: можно написать и «сквозь волнистых туманов пробирается луна» и «сквозь волнистые туманы пробирается луна». Мне представилось, что в данном случае родительный падеж (как и у Франко) лучше, чем винительный.
   6. У Ивана Франко:
   «Що аж тодi пiдуть по сiй дорозi люди,
   Як ми проб'єм її та вирiвняєм всюди,
   Як нашi костi тут пiд нею зогниють.»
   В переводе:
   «Что лишь тогда пойдут здесь по дороге люди,
    Когда пробьем её и выровняем всюду
    И наши кости здесь под ней совсем сгниют.
   Здесь видно, что перевод практически совсем не отличается по смыслу от оригинала. Имеется в виду, что дорога будет пробита через скалу, а затем ещё и выровняна, и автор, по-видимому, надеялся, что и это будет ясно из контекста.
    7. Да славы той людской мы вовсе не желали:
    Ведь не герои мы и не богатыри.
    Нет, мы невольники, хоть сами цепи взяли
    И так рабами мы святой свободы стали:
    В пути движения мы лишь каменяры.
   Я применил здесь частицу «да», вместо частицы «но», в более мягком и убедительном значении отрицания, и представляется, что запятая после неё изменит её смысл на утвердительный и приведёт к паузе, которая нарушит ритмику стиха. Очень надеюсь, что в свете моего объяснения в начале украинизм «каменяры» будет мне простительным.
   8. У Ивана Франко:
   «I всi ми вiрили, що своїми руками
   Розiб'ємо скалу, роздробимо гранiт,
   Що кров'ю власною i власними кiстками
   Твердий змуруємо гостинець i за нами
   Прийде нове життя, добро нове у свiт.»
   В переводе:
   «И все мы верили, что нашими руками
    Мы разобьем скалу и камни раздробим,
    Что кровью собственной и нашими костями
    Большой и прочный тракт построим, и за нами
    И новое добро, и жизнь начнутся с ним.»
   Здесь я тоже следовал за особым стилем автора и старался точно передать его сильные образы, полагая, что такой же стиль и образы могли бы быть у автора, если бы он писал именно это стихотворение на русском языке. Ведь «тракт» («гостинець» по-украински), по-видимому, также является важным элементом аллегории автора, обозначающим путь к народному счастью, и в его построение вкладываются все физические и духовные силы и даже жизнь каменяров («кровью и костями» - таков суровый, но мощный и пронзительный образ). Единственное отклонение «начнутся с ним», как представляется, практически не изменяет смысла поэтической фразы автора, и нет сомнений в том, что «с ним» относится к «тракту». Представляется, что можно сказать и «за нами», и «после нас», но первое лучше, так как предполагает надежду, что хотя бы некоторые герои увидят результаты своего подвига, а вот дефис после «за нами» будет противоречить грамматике (и украинской, и русской).
   9. И знали мы, что там, вдали от нас, на свете,
    Что брошен нами для труда, и мук, и пут,
    За нами слёзы льют все: мамы, жёны, дети;
    Друзья ж и недруги, что гневом подогреты,
    И цель, и подвиг наш, и нас самих клянут.
   Конечно, жаль, что «сошлись» два «что», но в возможном варианте «Который брошен для труда, и мук, и пут» возникает неопределённость: кем брошен? Представляется, что значительно спасает положение именно то, что эти «что» относятся «к разным вещам», а не так, как случилось у Обломова, когда повторение «который» во фразе по одному поводу так и не дало ему возможности написать письма.
   По-русски говорят: лить слёзы «по кому-то» усопшему, умершему, а герои Ивана Франко, когда они думали о своих близких, были ещё живы, так что представляется: «за нами слёзы льют» - не украинизм, потому что так выражаются и русские.
   Не могу понять, уважаемая Людмила, на какие другие мысли может наводить образ «гневом подогреты», навеянный переводчику другими яркими образами автора, кроме тех, что друзья и недруги распалены собственным гневом так, что изрекают проклятия?
   10. У Ивана Франко:
   «Ми знали се, i в нас не раз душа болiла,
   I серце рвалося, i груди жаль стискав;
   Та сльози, анi жаль, нi бiль пекучий тiла,
   Анi прокляття нас не вiдтягли вiд дiла,
   I молота нiхто iз рук не випускав.»
   В переводе:
   « Мы знали всё, у нас не раз душа болела,
    И сердце рвалось так, и страх нам грудь сжимал;
    Но слёзы, гнев и страх, и боль тупая тела,
    И жуть проклятий нас не отвлекли от дела,
    И молота никто из рук не выпускал.»
   Автор использовал частицу «ні» («анi»), чем уменьшил повторения соединительного союза «i». При переводе этого сделать не удалось, но смысл, ритм и выразительность стиха, как представляется не были нарушены.
   Мы говорим: «он так болен», «она так несчастна» - и не требуем объяснения, как «так».
   Видимо, уже давно установилось и в жизни, и в литературе, что слово «так» в данном применении коротко, но очень ёмко и образно выражает меру явления. Так нужно ли здесь объяснять, что сердце рвалось очень, сильно?
   11. У Ивана Франко:
   «Отак ми всi йдемо, в одну громаду скутi
   Святою думкою, а молоти в руках.
   Нехай проклятi ми i свiтом позабутi!
   Ми ломимо скалу, рiвняєм правдi путi,
   I щастя всiх прийде по наших аж кiстках.»
   В переводе:
   «Вот так мы все идем, в одну общину слиты
    Святою думою, а молоты в руках.
    Пускай мы прокляты и миром позабыты,
    Но правде будут всё ж пути для всех пробиты,
    И счастье всех придёт, на наших встав костях.»
   Смотрим в словаре С.И.Ожегова: «Община – 1) в старину: самоуправляющаяся организация жителей какой-нибудь территориальной единицы, например городская община, крестьянская община; 2) общество, организация». Кажется, нет противопоказаний использовать слово «община», которым переводится украинское слово «громада»?
   Вы пишете: «В четвертой строке «всё ж» и «всех» выглядят несколько коряво.» Не могу согласиться ни с использованием нелитературоведческо­го­ термина «коряво», ни с самим утверждением. «Всё ж» и «всех» выражают разные понятия и, благодаря буквам «ё» и «е», по разному звучат. Это – ключевая строка стихотворения, в которой словами «рiвняєм правдi путi» автор открыто сказал о грандиозной аллегории в его стихотворении. Полностью воспроизвести смысл этой строки в переводе, к сожалению, не удалось, и все силы были направлены на расширенный перевод упомянутых слов. При этом точное отражение глубокого смысла этих слов было предпочтено «красивости» перевода.
   Представляется, что «счастье всех придёт» - это образ, так почему для его отражения в переводе на русский язык нужно изменять яркое выражение автора? Представляется также, что и вся пятая строка – суровый, но правдивый авторский образ и что в переводе его удалось передать с такой же суровостью.

   Глубокоуважаемая Людмила! Большое спасибо Вам за хорошие ответ и пожелания. Теперь, наверное, я могу сообщить Вам, что перевод при чтении его мной 9.12.06 в нашем Мюнхенском литературном салоне был хорошо воспринят. При этом чтение его, конечно же, благодаря автору - Ивану Яковлевичу Франко, требует полной отдачи от чтеца, как, например, чтение стихотворения "Сергею Есенину" Маяковского, которое мне приходилось исполнять. Ещё раз спасибо Вам за Ваш отзыв!
   С прежними наилучшими пожеланиями Вам! - Вадим Васильев.