1.

 

Отрабатывал Пётр ежедневные двенадцать часов, не без труда припарковывал на улице старушку-

машину и пешком поднимался на пятый этаж. В крупном городе одной европейской страны

предостаточно пяти- шестиэтажных домов без лифта. Улучшить условия жизни своей семьи мужчина не

мог, вернее, только планировали с женой Ниной на будущее. Почему бы нет? Им всего по пятьдесят лет,

трое детей скоро окончат университеты, пойдут работать. И станет полегче. Тогда поднакопят деньжат,

пусть и тяжело физически работая, и купят собственную квартиру, в ипотеку, конечно. Очень им

хотелось, во-первых, не выбрасывать деньги на ветер, оплачивая снятую квартиру, а, во-вторых,

оставить детям какое-никакое наследство.

 

Они бы и раньше вплотную приблизились к своей мечте, да было препятствие. Пётр два раза в год

отправлял матери в Россию внушительные суммы. Пенсия у старушки, мягко говоря, не повергала никого

в шок огромной величиной. Хорошо, жила матушка в частном доме с огородом, который и картошку

родил, и прочие овощи, неплохо помогал в пропитании. Хотя и расходы были немалые. Газ в посёлок

ещё не провели, значит, нужно покупать на зиму машину угля. Тот же сахар, мука, мясо – всё это не

падало с неба.

 

Нина думала мысленно, что хорошо, хоть её родители уже ушли в мир иной и не нужно помогать им.

Иначе, не вытянули бы. Женщина упрекала себя за нехорошие мысли, но понимала их правдивость. Она

не противилась первые годы жизни в чужой стране переводам на адрес свекрови. Матери нужно

помогать, это святое.

 

Однако, чем дальше, тем больше прорастал в Нине протест. Дело в том, что они урезали себя в

необходимом не столько для матери, сколько для младшего брата Петра, здорового мужика сорока пяти

лет под два метра ростом, который сидел дома и не работал. Такая вот жизненная позиция у него была,

ни меньше, ни больше. Кроме того, он был женат. И двое сыновей росли, как на дрожжах. Жена

работала техничкой в школе, получала копейки. Вся семья из четырёх человек сидела, по сути, на шее

старой матери. А если уж точно сказать, на шее Петра и Нины.

 

Вот это-то обстоятельство и задевало Нину за живое. Она понимала, что понукающие ими наверняка

уверены, что в Европе деньги просто сыплются, нужно хватать мешок побольше и попроворнее других

заполнять купюрами. И даже была уверена в такой точке зрения тех, кто не жил в Европе. Потому, что

один раз Пётр и Нина приезжали к матери Петра. Для этого Пётр бросил курить. а Нина шила ночами на

заказ одежду, а днями работала на уборке домов аборигенов. Так накопилась сумма для билета на

самолёт. Подарки собрали в Красном Кресте, где можно было два раза в неделю приходить за вещами.

 

Первые пару дней в гостях всё было радостно и приятно. Потом брат-нахлебник неплохо напился и… из

него посыпались, о Боже, злые слова и упрёки о том, что «европейцы» плохо заботятся о матери, могли

бы присылать деньги не два раза в год, а много чаще. Закончил тем, что не понимает, куда им

миллионы? В общем, дошло чуть не до драки.

 

Пётр и Нина, успокоившись, осознали бессмысленность доказывать обратное. Плюнули в протрезвевшую

на утро морду нахлебника, обняли мать и уехали, изменив в агентстве дату вылета.

 

Мать могла скинуть с себя ярмо из четверых дармоедов? Или обязана кормить их до своей смерти? Как-

то пожилая женщина проговорилась, что мечтает наконец-то пожить одна, спокойно, не готовить

десятилитровые кастрюли борща, не тащиться через силу в магазин за сыром, пряниками, водкой сыну,

не перемывать за всей четвёркой горы грязной посуды.

 

Эти вопросы часто обсуждали и Пётр с женой.

 

- Сколько мы будем тянуть семью твоего брата? – всё настойчивее добивалась ответа Нина. – Я не была

бы против, будь мы, и правда, миллионерами. Своим детям мы не можем дать или подарить что-то

нужное, а твой пьяница живёт припеваючи.

 

Пётр вяло отвечал, а сам, понурив голову, думал так же.

 

- Твоя мать вырастила никчемного сына, а отвечать должны мы, - не унималась Нина. – И его жена, и

сыновья свалили всё на старуху, прибегают, наедятся и убегают. Ни тебе «спасибо», ни помочь. Ведь

она не вечная. Что с ними будет, не стань её?

 

Выхода, между тем, никакого не находилось. Не отправлять переводы означало и мать оставить в

полуголодном состоянии.

 

Жизнь порой готовит такие неразрешимые испытания, которых и врагу не пожелаешь. Самое

интересное, что страдают почему-то совестливые, порядочные, честные.

 

2.

 

Нина решила взять инициативу в свои руки.

 

- Слушай, Петя, - начала разговор с мужем, - мы своими переводами только вредим матери и твоему

брату. Они деградируют, уверенные, что мы будем обеспечивать их всегда.

 

- Ну и что делать?

 

- Давай поступим так. Отправим сумму только для матери. Им, конечно, не хватит. Мы и второй раз

сделаем так же. Тогда мать первая должна понять, что семью пьяницы нужно скинуть с обеспечения.

Покрутится, повертится, но деваться будет некуда. Если она умирает от любви к тунеядцу, пусть

голодают все. Но всё-таки я уверена, что голод или его реальная угроза подтолкнут тунеядца хоть день-

два, но где-то подрабатывать.

 

- Ты же знаешь, пьяницу никто не возьмёт на работу. Был бы он работящим трезвым мужиком, я бы его

сюда вытащил, на работу устроил. Не министром, конечно.

 

- Я и не говорю про постоянную работу. Там полно в соседнем городе временных чёрных работ. За пару

дней что-то ему заплатят. Потом пусть напьётся. Снова пару дней на работе, снова семье какая-то

копеечка. И мать, может, одумается, откажет им от стола. Пусть сами готовят, сами моют. Там ведь и

сыновья-подростки уже приучены, что старуха за них всё сделает. Пацанов жалко. Решайся, Петя.

 

- Ну хорошо, давай проведём эксперимент, - угрюмо усмехался мужчина.

 

Он понимал, что семье мешают ЕГО родственники и что на месте Нины другая женщина повела бы себя

намного круче.

 

Через два месяца позвонила жена брата-тунеядца. И мобильный телефон у неё имелся и интернет

оплачен. Всё оказалось почти так, как предполагала Нина. Пьяница работал на стройке два дня, уходил

в запой. Но те деньги, которые платили за два дня, семье не отдавал, а накупал водки и прятал бутылки

в разные места огорода, в сараи, в погреб, чтобы потихоньку доставать и лакать. Когда приходил домой

и ещё не успевал истратить деньги, жена и мать бегали за ним по двору с целью силой забрать жалкие

крохи. Старая и молодая буквально бились с мужиком, но побеждали.

 

- Будь камера, там можно было бы снимать кино, - грустно говорила Нина после разговора по ватсапу. –

Но дело сдвинулось с места, Петя. Он начал шевелиться. Это победа для нас. Давай попробуем посылать

матери через месяц. Для их же пользы.

 

В результате Пётр и Нина стали поздравлять мать с днём рождения и прилагали небольшой перевод.

Один раз в год. И там нормально выживали. И пацаны имели смартфоны, и одежда была. А что молол

языком пьяный брат, не волновало. Зато заметили, что их стали там уважать. Видимо, это было вызвано

волевым решением.

 

Вскоре купили желанную квартиру, сделали ремонт. Легче жизнь не стала, зато на душе не скребли

кошки. Даже дышалось свободнее. Дети начали работать, получив дипломы. Дочери вышли замуж и

отделились от родителей. Сын тоже готовился к свадьбе.

 

Дамоклов меч больше не висел. Об одном жалели, что поздно решились на крайние меры. Сразу нужно

было разрубить узел. Зато опыт приобрели, это тоже ценность, которую можно подарить своим детям,

чтобы не наступали на грабли родителей. Умные дети воспользуются. А если нет, будут набивать

собственные шишки на лбу.

 

Жизнь прожить – не поле перейти.