Конкурс в честь Всемирного Дня поэзии
Это просто – писать стихи?











Главная    Новости и объявления    Круглый стол    Лента рецензий    Ленты форумов    Обзоры и итоги конкурсов    Диалоги, дискуссии, обсуждения    Презентации книг    Cправочник писателей    Наши писатели: информация к размышлению    Избранные произведения    Литобъединения и союзы писателей    Литературные салоны, гостинные, студии, кафе    Kонкурсы и премии    Проекты критики    Новости Литературной сети    Журналы    Издательские проекты    Издать книгу   
Всемирный День Писателя и
Приключения кота Рыжика.
Форум книги коллективного сочинительства"
Иллюстрация к легендам о случайных находках на чердаках
Буфет. Истории
за нашим столом
ДЕНЬ ЗАЩИТЫ ЗЕМЛИ
Лучшие рассказчики
в нашем Буфете
Наши судьи-эксперты
Алла Райц
Документы эксперта
Многоэтажка, шампанское и лейтенант
Наши судьи-эксперты
Людмила Рогочая
Документы эксперта
Дети света
Наши судьи-эксперты
Вячеслав Дворников
Документы эксперта
Все по-прежнему
Английский Клуб
Положение о Клубе
Зал Прозы
Зал Поэзии
Английская дуэль
Вход для авторов
Логин:
Пароль:
Запомнить меня
Забыли пароль?
Сделать стартовой
Добавить в избранное
Наши авторы
Знакомьтесь: нашего полку прибыло!
Первые шаги на портале
Правила портала
Размышления
о литературном труде
Новости и объявления
Блиц-конкурсы
Тема недели
Диалоги, дискуссии, обсуждения
С днем рождения!
Клуб мудрецов
Наши Бенефисы
Книга предложений
Писатели России
Центральный ФО
Москва и область
Рязанская область
Липецкая область
Тамбовская область
Белгородская область
Курская область
Ивановская область
Ярославская область
Калужская область
Воронежская область
Костромская область
Тверская область
Оровская область
Смоленская область
Тульская область
Северо-Западный ФО
Санкт-Петербург и Ленинградская область
Мурманская область
Архангельская область
Калининградская область
Республика Карелия
Вологодская область
Псковская область
Новгородская область
Приволжский ФО
Cаратовская область
Cамарская область
Республика Мордовия
Республика Татарстан
Республика Удмуртия
Нижегородская область
Ульяновская область
Республика Башкирия
Пермский Край
Оренбурская область
Южный ФО
Ростовская область
Краснодарский край
Волгоградская область
Республика Адыгея
Астраханская область
Город Севастополь
Республика Крым
Донецкая народная республика
Луганская народная республика
Северо-Кавказский ФО
Северная Осетия Алания
Республика Дагестан
Ставропольский край
Уральский ФО
Cвердловская область
Тюменская область
Челябинская область
Курганская область
Сибирский ФО
Республика Алтай
Алтайcкий край
Республика Хакассия
Красноярский край
Омская область
Кемеровская область
Иркутская область
Новосибирская область
Томская область
Дальневосточный ФО
Магаданская область
Приморский край
Cахалинская область
Писатели Зарубежья
Писатели Украины
Писатели Белоруссии
Писатели Молдавии
Писатели Азербайджана
Писатели Казахстана
Писатели Узбекистана
Писатели Германии
Писатели Франции
Писатели Болгарии
Писатели Испании
Писатели Литвы
Писатели Латвии
Писатели Финляндии
Писатели Израиля
Писатели США
Писатели Канады
Положение о баллах как условных расчетных единицах
Реклама

логотип оплаты
Визуальные новеллы
.
Произведение
Жанр: РассказАвтор: Василий Шарлаимов
Объем: 29363 [ символов ]
Меценат
За витринным окном, в тихих водах пруда, в ленивой сонливости дрейфовали неказистые пестрые уточки. Зеркальная водная гладь с холодным равнодушием отражала вечнозеленые кроны пихт и кедров, горделиво возвышающихся на пологих берегах рукотворного озера. И только печальная плакучая ива, склонив свои ветви над поверхностью пруда, с тоской разглядывала остатки своего некогда величественного, царственного одеяния. Утренняя буря сорвала с нее золотистое осеннее убранство, и она, словно нимфа, стыдливо пыталась прикрыть руками-ветвями свою восхитительную, грациозную наготу. С обрывистых берегов небольшого островка, посередине озера, с тихим журчанием срывался прозрачно-хрустальный поток водопада. Воздушно-ажурный пешеходный мостик, соединяющий этот крохотный клочок суши с северным берегом, позволял забредшим туда зевакам любоваться изумительным видом со смотровой площадки живописного островка. На дальнем берегу, спесиво выпятив сапфировую грудь, вальяжно разгуливал павлин, распустив свой изумрудный хвост среди невзрачных сероватых самок. По-видимому, пернатых выпустили из их укромного убежища, покуда установилась солнечная и безветренная погода.
В кафе, где мы присмотрели небольшой столик поблизости от окна, было покойно, тепло и уютно. Перед Степаном на столе стояла разнокалиберная батарея пивных бутылок с ярким разноцветьем всевозможных наклеек. Здесь было и светлое пиво, и темное, и бархатное, и крепкое, и безалкогольное. Часть бутылок Степан принес с собой, часть же заказал уже непосредственно здесь, в приютившем нас кафе Palácio de Cristal. Прищурив глазки, он с пристальным вниманием исследовал надписи на этикетке одной из бутылок, а затем глубокомысленно промычал: «У-у-у-гу!». И, пристроив пробку между своими мощными челюстями, гигант резко повернул зелёненькую бутылочку вверх. Раздался металлический щелчок, и горлышко бутылочки появилось изо рта Степана уже откупоренным. Богатырь сделал несколько жевательных движений и небрежно выплюнул колпачок на средину стола.
- Main Gott! – в ужасе воскликнула почтенная пожилая дама, видимо немецкая туристка, сидевшая за соседним столиком. Она судорожно прижала к себе маленькую пушистую собачонку, будто опасаясь, что та может ненароком попасть между челюстями этого неотёсанного дикаря. Мне и самому стало не по себе, словно я засунул в рот зеленоватый лимон и откусил его добрую половину. Скулы свело нестерпимой болезненной судорогой.
- Ты что делаешь? Ты же повредишь эмаль. Считай, что кариес тебе теперь обеспечен! - наконец, выдавил я из себя.
Степан недоуменно поднял со стола пробку, внимательно осмотрел её со всех сторон, а потом бережно протянул мне на ладони металлический колпачок:
- Да чего ты зазря волнуешься! Погляди! Ни единой царапины нет! А ты что, их коллекционируешь?
- Нет. Я коллекционирую здоровые зубы, - раздраженно буркнул я. Похоже, Степан и слыхом не слыхивал, что такое кариес и под каким соусом его едят.
Исполин добродушно улыбнулся, показав два ряда безупречно ровных белоснежных зубов, а затем неспешно поднес покрытую испариной бутылку ко рту. Его кадык три раза дернулся, и пустая бутылка недовольно брякнула донышком о столешницу. Степан размашисто вытер рукавом губы и довольно крякнул на весь зал.
Дама с собачкой пересела на дальний край своего стола и стала поспешно доедать пирожное, запивая его большими глотками кофе с молоком.
- Ты так и работаешь у сеньора Педру? - поинтересовался я у гиганта.
- Педру? - удивился Степан. - Ах, нет! К несчастью, нет. Педру у нас был всего лишь мелкой сошкой, мальчиком на побегушках. А настоящим гранд-патроном является дон Фернанду. Вот это личность! Стройный, подтянутый, весь полон благородства и достоинства. Ну, настоящий тебе идальго!
Я чуть было насмерть не поперхнулся моим кофе, услышав такое заковыристое испанское слово из уст Степана, который и о существовании самой Испании узнал только проезжая через неё в Португалию. Я зашелся неудержимым душераздирающим кашлем. Воздуха катастрофически не хватало, сознание помутилось, на выпученных глазах выступили обильные крупные слезы.
- Что? Не в то горло пошло? - сочувственно полюбопытствовал Степан. - Ничего! Сейчас подсоблю!
И крепыш несколько раз хлопнул меня по спине своей могучей широкой дланью. Если бы он ударил чуточку посильнее, то, наверное, и лёгкие, и бронхи беспрепятственно вылетели бы через мой распахнутый рот наружу. А вместе с ними и зубы, и все переломанные ребра грудной клетки в придачу.
- Ну, что? Прошло? - ласково спросил Степан, склоняясь надо мной.
- Я думал, что жизнь моя прошла окончательно и бесповоротно, - сдавленно прохрипел я, утирая салфеткой слёзы.
- Ну, для того и существуют друзья, чтобы помочь в трудную минуту, - благодушно промолвил услужливый медведь и опрокинул внутрь себя содержимое очередной бутылки пива. Лицо его вдруг окаменело, глаза выпучились, и он чересчур громко, надрывно срыгнул. И хотя из чрева пещерного тролля ничего не изверглось, но его утробный рык никак не способствовал повышению всеобщего аппетита.
В кафе наступила мёртвая тишина. Я осторожно осмотрелся вокруг. Немецкая туристка застыла с куском пирожного во рту, так и не отважившись его проглотить. Посетители смотрели на нас без особого восторга и энтузиазма. Лишь пожилой сухопарый англичанин с понимающей улыбкой пояснил своей не менее тощей и чопорной супруге:
- Child of nature! (Дитя природы)
А Степан сладко потянулся и невозмутимо осведомился:
- О чём это я тут гутарил?
- Об идальго, - услужливо напомнил я исполину.
- О чём, о чём?! - несказанно удивился Степан. - Ах, да! Дон Фернанду владеет огромной усадьбой на правом берегу реки Дору. Её окружают хорошо возделанные виноградники и сады. Но основной доход патрону приносит его дорожно-строительная фирма. В преддверии Чемпионата Европы по футболу фирма получила многочисленные и щедрые государственные заказы. Но португальские рабочие не желали работать более 8 часов в день. Услышав об украинцах, готовых работать хоть по 24 часа в сутки, патрон нанял нашего брата в количестве около 50 человек. Часть ребят жила в вагончиках по месту работы, а нашу бригаду шеф поселил во флигеле поблизости от своего особняка. Патрон всех нас легализировал! Жили мы в чистоте и достатке. Платил нам Дон Фернанду по-честному, как своим. Завтракали и ужинали мы в столовой флигеля, причем готовила нам наша повариха, Мария из Бердичева. Обедали же мы обычно в ближайшем к месту работы кафе или ресторане. И все за счет патрона! А по праздникам и выходным дням нам приносили бочонок вина из погребов шефа. Хотя и без того и к завтраку, и к обеду, и к ужину подавали по бутылке «сухаря» на брата. Конечно, нам этот бочонок на один зуб. На такую-то ораву! Приходилось посылать ещё и гонца в ближайшую деревню. Еще в первый месяц работы мы как-то набрались, и давай петь во всю глотку:
- Цвiте терен, цвiте терен...
Да так задушевно! Патрон тихонечко подошел, долго и задумчиво слушал. Ничего не сказал. А через месяц нам привезли украинские музыкальные инструменты. Оказалось, что в украинских бригадах многие ребята умели на них играть. А горничная шефа Оксана и ее муж, садовник Виталий, окончили в Херсоне культпросветучилище. Они организовали нечто вроде маленького ансамбля народной песни. И, когда к Дону Фернанду приезжали высокопоставленные гости, устраивали концерты в парке усадьбы на летней сцене. Мы играли и пели, а Оксана с Виталием танцевали гопак. Лично я стучал в бубен.
Степан одним махом опорожнил очередную бутылку пива, снова довольно крякнул и недовольно спросил:
- О чём это я?
- О музыке, - напомнил я.
- Ах, да! - встрепенулся Степан. - Купил на днях CD-диск Карлоса Сантаны «Шаман». Потрясающий концерт! Особенно композиция «Новус», где поет Пласидо Доминго.
На мою беду, я как раз снова поднес чашку ко рту и во второй раз поперхнулся моим кофе. Кашель согнул меня пополам и слезы изобильными ручьями потекли из раскрасневшихся глаз. Я ведь думал, что Степан знает лишь о Софии Ротару, да и то понаслышке, а тут такая осведомленность о новостях шоу-бизнеса!
Степан снова поднял свою могучую лапищу, намереваясь облегчить мои страдания.
- Не надо! - в ужасе прохрипел я. - Как-нибудь и сам выкарабкаюсь. Ты рассказывал о вашем отзывчивом гранд-патроне. Ну, о том, что он относился к вам …
- Да что ты! – перебил меня мой собеседник. – Он никогда к нам не относился! Дон Фернанду – солидный предприниматель, хозяин фирмы, а мы – всего-навсего лишь простые работяги!
- Я имел в виду хорошее отношение вашего патрона к иммигрантам с Востока, - уточнил я мое высказывание.
- Но относился он далеко не ко всем одинаково, - скорчил кислую мину исполин. - Вот Серёгу-роялиста из моей бригады Дон Фернанду постоянно допускал в свой дом.
- И приверженцем какого короля был ваш Серёга? - искренне удивился я.
- Да причём тут король?! - посмотрел на меня как на идиота Степан. - Серёга был профессиональным консерватором-роялистом.
Наверно, вид у меня действительно стал идиотским.
- Сергей, как и я, стучал! Но не в бубен, а по клавишам рояля! Допёр?! - растолковал мне гигант. - Он закончил в Киеве консерваторию, но долго не мог найти работу дома, и нужда заставила его податься на заработки. Не знаю, как шеф узнал о его способностях. Но он разрешал Серёге регулярно тренироваться на белом рояле в гостиной своего особняка. И, в конце концов, запретил роялисту работать на дороге, сказав, что тот не имеет право гробить такие изящные музыкальные пальчики. По протекции патрона Серёга вскоре очень даже неплохо устроился и играет теперь в каком-то оркестре во Франции.
- Я вижу, что жили вы у Дона Фернанду, как у Христа за пазухой! - позавидовал я удачливому тернопольцу.
- Ну, да! - кивая, продолжил Степан. - Все было бы хорошо, да вот только сеньор Педру уж очень нас недолюбливал. Чуть что - сразу бежал к гранд-патрону с доносом. Португальцы обычно вместо «доносить» говорят «критиковать». Особенно этот критик-аналитик меня не переваривал. Я был для Педру Ногейру, ну, точно, как Бельмондо в глазу.
- Ты хотел сказать: как бельмо в глазу, - осторожно поправил я гиганта.
- Еще хуже! - отчаянно махнул рукой Степан. – Уж если быть ещё точнее, то как будто сучек в глазу души его!
Я воздал хвалу Богу, что не пил кофе в этот момент, а то, несомненно, поперхнулся бы в третий раз. Слова исполина поразительно напоминали цитату из «Гамлета».
А Степан, не торопясь, продолжал свою повесть:
- Однажды Иван из Стрыя, мой сосед по комнате, «надравшись» до поросячьего визга, намалевал куском угля на стене над моей кроватью голую бабу. Или, как говорят в артистических кругах, обнаженную с маху. (Прим. Именно так и было сказано) Ну, чего удивляться? Мужик уже больше года дома не был. Истосковался по женской ласке. А Педру увидел этот натюрморт с арбузами и окороками, и бегом с доносом... то есть с критикой к Дону Фернанду. Мол, имущество патрона испортили! Тот пришел, долго-долго глазел на мазанину Ивана. То подойдет, то отойдет, то голову задумчиво наклонит, потирая подбородок. А затем и с любопытством спросил у меня:
- Твоя работа?
Но я ведь не штатный критик! Молчу, крепко стиснув зубы, как партизан в гестапо. А Иван - честный парень! Как выскочит вперед, как заорет, рванув ворот на рубахе:
- Режьте меня на куски, стреляйте в меня из «Базуки»! Я это сделал, моя это работа! (Прим. «Базука» — здесь - модель гранатомета США. Базука - музыкальный греческий инструмент.)
Патрон ничего не сказал, развернулся и ушел. А на следующий день Ивану привезли мольберт, кисти, карандаши, краски, бумагу. И представь себе! Иван, вместо того, чтобы вино дудлить, все свободное время рисовал всякие картины. А портрет патрона его работы висел в кабинете Дона Фернанду на самом видном месте.
- Да ваш Дон Фернанду – меценат! - пораженно воскликнул я.
- Нет-нет! - вполне серьезно возразил Степан. - Его фамилия - Магельяеш.
- Вот те на! Не тот ли это Фернандо Магеллан, который плавал вокруг земного шара? - плоско пошутил я. (Прим. Фернау Магельяеш - португальское произношение фамилии мореплавателя)
- Не думаю, - отрицательно покачал головою Степан. - В бассейне своей усадьбы он иногда плавал в жаркую погоду. А вот плавал ли он где «на шару» ?.. Не думаю. Ведь не дитя же он малое.
Очередная порция пива с бульканьем исчезла в бездонной утробе великана.
- О чём это я? - рассеянно спросил он.
- О дите малом, - напомнил я.
- Ну, не совсем уж и малое! Есть у Дона Фернанду сынишка! Настоящий лодырь, разгильдяй и тунеядец! Вечный студент. За папины денежки окончил университет в Куимбре. Так мало ему! Поехал в Сорбонну учиться и там несколько лет штаны протирал. А теперь в Оксфорде дурака валяет. Бывало, приедет к папаше на каникулы, и нет, чтобы родителю по хозяйству помочь, а сразу - шусть! - в библиотеку отца! И целыми днями оттуда не вылазит. Кстати, библиотека у Дона Фернанду - огромнейшая! Там даже есть полное собрание сочинений Ленина, правда, на французском языке. Эх! Если б у нас в Украине да сдать эту библиотеку на макулатуру, то можно было бы безбедно прожить всю оставшуюся жизнь. А на следующие каникулы сынок патрона собирается ехать в экспедицию в джунгли Амазонки, чтобы там найти какое-то затерянное, забытое Богом племя индейцев. Миклухо-Маклай недоделанный! Как бы он сам лично не оказался гуманитарной помощью голодающим каннибалам Приамазонья!
Степан залпом опустошил очередную бутылку пива, поднял свои голубые, подернутые поволокой глаза к потолку и растерянно спросил:
- О чём это я?
- Об Амазонке, - подсказал я.
- Ну, да! - оживился Степан. - Дочь Дона Фернанду - настоящая амазонка! С утра на пегой кобыле галопом вылетала из конюшни и за полчаса объезжала обширные папашины владения. Иногда в трусах и в майке бегала кроссы по пересеченной местности, а то в бассейне по часу плавала туда-сюда, будто собиралась переплыть Ла-Манш или Гибралтар. А то в тире часами стреляла из лука, а Оксана только и успевала ей новые мишени вешать. И была же охота ей заниматься этим?!
Степан откупорил зубами следующую бутылку, внимательно изучил надпись на ее этикетке, брезгливо поморщился, но пиво всё-таки выпил.
- И что я только что сказал? - заплетающимся языком спросил он.
- И была охота... - начал, было, я.
- Ах, да! – вновь перебил меня рассказчик. - Об охоте! Любил Дон Фернанду ходить на охоту. Но, как дедушка Ленин, ружья с плеча никогда не снимал. Ходил по горам, долинам, любовался зайчиками, лисичками, птичками разными. Так порожняком домой и возвращался, зато довольный и счастливый от живого общения с Матушкой Природой. Виталий говорил, что ни разу не счищал копоть из стволов его ружей. А в одной из комнат особняка патрона все стены были увешаны разнообразными охотничьими ружьями. А гордостью Фернанду была тульская двустволка, инкрустированная серебром. Он её очень любил.
И снова пенное пиво забулькало в глотке Степана. Гигант бережно поставил пустую бутылку на стол и тщательно вытер рукавом мокрые губы, а заодно и нос, которым он нервно шмыгал.
Какой-то сердобольный француз, сидящий со своим многочисленным семейством за столиком справа от нас, галантно предложил Степану свой изящный кружевной носовой платок со словами:
- Сильвупле!
Степан, неожиданно для меня, изыскано поклонился французу и бегло произнес:
- Же ву сюй трэ реконэсан. Сэ бьен домаж, мэ же сюй зоближэ де рефюзэ. (Я вам очень благодарен. Очень жаль, но вынужден отказаться)
Он вытащил из кармана носовой платок размером с альпинистскую палатку и, набрав воздуха в свои могучие легкие, оглушительно высморкался. Казалось, легкий шквал пролетел над столиками кафе. С соседних столов послетали на пол салфетки. А за окном пестрые уточки сорвались с водной глади пруда и испуганно унеслись в голубеющую небесную даль.
- Donner-Weter! - взревела разгневанная немецкая туристка, вскочила на ноги, подхватила свою до смерти перепуганную собачку и чеканным строевым шагом направилась к выходу. Столы вокруг нас как-то незаметно опустели. Лишь невозмутимый англичанин хладнокровно заметил своей изящной супруге:
- Savage country. (Дикая страна)
И залпом выпил стакан шотландского виски.
К столу робко подошел молоденький официант, опасливо поглядывая на не очень свежий платочек моего дородного компаньона. Он мило, застенчиво улыбнулся, положил перед гигантом стопку бумажных салфеток и до неприличия быстро ретировался.
- Смотри! Как-то сразу посвежело, и воздух стал чище! - заметил гигант, с любопытством оглядываясь по сторонам. - Так на чём же я остановился? - поинтересовался он, вытирая свой раскрасневшийся нос.
- Он её очень любил, - тихо повторил я его последние слова.
- Кого? – ошалело уставился на меня великан и, вдруг, затуманенный его взор прояснился. - Ах, да! Патрон просто обожал свою дочурку Беатрис. А она с первого же дня втрескалась в меня по самые уши. Ну, сам понимаешь - парень я видный, привлекательный!
Степан самодовольно пригладил свой коротенький чубчик, и приосанился.
- Она ходила вокруг меня, томно вздыхала, строила глазки. Но не тут-то было! Я стойкий боец! Тем более, что дома меня ждёт моя ненаглядная Катюха.
- А как же Джулия? - лукаво ухмыльнулся я.
- Ну, то совсем другое дело! - смутился Степан и потупил свой взор. - То было какое-то затмение, помрачнение разума. Я был тогда под стрессом, в шоке от нежданно сложившихся обстоятельств. И давай больше не будем вспоминать об этом! - вдруг не на шутку рассердился исполин.
- Да ради Бога! Замётано! - примирительно улыбнулся я. - Так что же там было у тебя с Беатрис?
- Чего-чего? А ничего! - передразнил меня Степан. - Да и не нравилась она мне! На лицо она, конечно, была смазливая, синтетичная.
- Ты хотел сказать симпатичная, - ненавязчиво поправил я собеседника.
- Ну, да. Именно так я и хотел сказать. А вот фигура... - и на лице Степана появилось брезгливое выражение. - Кожа да кости! Беатрис возомнила себя великой балериной. В особняке была большая зеркальная комната, где она под музыку под руководством какой-то тощей ведьмы из Лиссабона дрыгала ножкой и вертелась волчком. Иногда у нее очень даже неплохо получалось, но до Анастасии Волочковой ей ещё расти и расти.
Я не поперхнулся кофе в очередной раз лишь потому, что давно перестал подносить чашечку к губам, опасаясь, что Степан в очередной раз поразит меня «бриллиантом» своего познания. Я еще не встречал в Португалии человека, который знал бы имя примы Большого театра. (Прим. В 2001-ом году Волочкова еще работала в Большом театре.) Так можно было и заполучить расстройство психики, причем в самой тяжелой форме. В Степане удивительным образом сочеталось невежество с «искрами» знания в самых неожиданных сферах.
- Беатрис худела, чахла и увядала от неразделенной любви, - продолжал, почесывая затылок, Степан. - А потом уехала лечить свою затянувшуюся депрессию в Швейцарию. Там она лазила по скалам, нюхала эдельвейсы, лечила нервы, созерцая прекрасные альпийские горные ландшафты. И, в конце концов, сорвалась с обрыва скалы и сломала себе ногу. Но клянусь, это уже не по моей вине. Это была уже её сугубо личная вина-а-а… а… а… Апчхи!!!
Исполин чихнул так мощно, что стоящие перед ним пустые бутылки из-под пива с перезвоном опрокинулись и гулко покатились к самому краю столешницы. Я молниеносно широко раскинул руки, не давая стеклотаре скатиться и упасть на жесткий плиточный пол. Зато салфетки, лежащие стопкой перед Степаном, резко взметнулись вверх и закружили над нашими головами дерзновенными революционными листовками.
- А тебе не кажется, что в здешнем кафе чересчур резкие и пронизывающие сквозняки? – посетовал богатырь и приподнял руку, чтобы вытереть рукавом предательски выступившие из ноздрей мокроты.
Но заметив мой осуждающий взгляд, Степан немного замялся, затем выловил порхающую в воздухе у виска салфетку и движениями врожденного аристократа привел в порядок свой чрезмерно промокший носик.
А посетители кафе начали наперебой подзывать напуганного официанта, чтоб побыстрей расплатиться и покинуть это излишне ветреное и крайне вредное для здоровья помещение.
Гигант невинно улыбнулся и потянулся за очередной бутылкой пива. Ещё одна пробка брякнула на уже солидную кучку своих подружек, и свежее пиво перекочевало из темной бутылки в желудок моего не слишком закомплексованного собеседника.
- О чем это я? - озабоченно спросил меня Степан, поднимая свои лазурные, затуманенные алкоголем очи.
- О вине Беатрис, - кратко напомнил я.
- Нет-нет! Вообще-то, вино было не Беатрис, а её папаши! Из-за вина я, собственно говоря, и погорел, - печально пробормотал Степан. - Неподалёку от нашего флигеля располагался огромнейший винный погреб с высоченными дубовыми бочками. Там Дон Фернанду хранил вина из урожая собственных виноградников. Конечно, нам перепадало из этих запасов на завтрак и ужин, а по выходным и праздничным дням и на обед. Но на нашу орду - это капля на рыло! Висел на дверях погреба такой вот простенький замочек «сим-сим откройся». И ребенок согнутым гвоздем откроет. Ну и стал я туда потихоньку наведываться. Из самих бочек брать было как-то стрёмно. Там везде стеклянные трубочки с заметками уровня. А в глубине погреба стоял старый деревянный стеллаж, такой пыльный и довольно ветхий на вид. Там все бутылки лежали в ячейках, причем наклоненные пробками вниз. Посмотрел я на эти грязные бутылки; наклейки какие-то выцветшие, буквы корявые, кое-где нарисованы дамы и кавалеры в допотопных нарядах. И все покрыто толстым-толстым слоем пыли. Ну, думаю, валяется тут всякий хлам, до которого у патрона руки не доходят, чтоб в мусор выбросить. Когда я работал в Тернополе на товарной станции, старые грузчики-алкаши научили меня сливать содержимое бутылок, не нарушая вида целостности пробки. Ну, чтоб было совершенно незаметно. Для этого нужны не очень-то и хитрые приспособления. И стал я тайком сливать вино из тех бутылок, а чтоб в глаза не бросалось, наполнял их дождевой водой из бочки, что стояла возле погреба. А потом еще и притрушивал бутылки серой мукой, что позаимствовал на кухне. И сам бы Шерлок Холмс со своим доктором-прилипалой не заметили бы подвоха!
Несколько месяцев я тайно наведывался в винохранилище, сливал vinho (Прим. вино. порт.) в пятилитровую канистру и радовал сотоварищей нежданным угощением. И все было бы хорошо, если б к Дону Фернанду как-то в воскресенье не припёрся его старинный друг из Франции. Такой себе старенький профессор в очечках, с усиками и бороденкой клинышком. Ну, вылитый тебе Троцкий! Патрон с ним так долго обнимался и целовался, будто бы они с пеленок не виделись! А потом Фернанду самолично вприпрыжку помчался в погреб. Смотрю, тащит одну из тех заброшенных бутылок. Стер муку с наклейки, пальцем в неё восторженно тычет и так радостно что-то рассказывает старому оппортунисту. Зашли они в главное здание усадьбы. С полчаса было тихо. А потом я услышал нечеловеческий рёв, от которого кровь в жилах стыла. Будто мумия Имен-Хотепа воскресла и восстала!
- Степан!!! - в дикой, звериной ярости орал Фернанду. И как он только догадался, что это моя работа? Не иначе, кто-то из критиков «заложил». Выскакивает из двери с тульской двудулкой в руках и, как резаный поросенок, визжит:
- Убью!!!
Да так истошно, что я и поверил! Без всякого сомнения, нашему патрону крышу снесло! Наверно, вода, которую я заливал из бочки в бутылки, оказалась насквозь протухшей. Лицо перекошенное, глаза - налитые кровью, из оскаленной пасти клыки торчат, и слюна капает! Ну, точь-в-точь кровожадный властелин вампиров граф Драчила!
- Дракула! - запротестовал я.
- Нет-нет! Ещё страшнее! - отмахнулся от меня Степан. - Ну, я и дал дёру! Мне ведь ещё ни разу не приходилось видеть Фернанду таким взбешенным. А этот альтурист хренов как шарахнет из обоих стволов мне в след!
- Альтруист, - несмело поправил я рассказчика.
- Ну и вот, результат на лице, - горько вздохнул Степан, не обращая внимания на мою реплику.
Я с тревогой осмотрел лицо своего собеседника. На нем, на первый взгляд, как будто всё было в полном порядке. По крайней мере, в лучшую сторону уже ничего невозможно было исправить.
- Ты хотел сказать: результат на лицо? - нервно переспросил я страдальца.
- Ну, не совсем, чтоб на лице. Я бы даже сказал, совсем не на лице, - болезненно поморщился Степан. - А вот две дробинки до сих пор в левой ягодице сидят. Теперь я приближение непогоды за 24 часа чувствую. Хорошо хоть не картечью стрелял!
- И чем же все это закончилось? - с нетерпением полюбопытствовал я.
- Да чем-чем... - Степан огорченно откинулся на спинку стула. - Ночью ребята вынесли мои вещички, и подался я искать счастье в другие края. Оказывается, я уничтожил коллекцию элитных вин, которую Фернанду всю жизнь собирал, а до него еще его дед и отец. Там были вина чуть ли не 300-летней давности! Но откуда же мне было знать?
- Но хоть какое оно на вкус, это элитное вино? - не унимался я.
- Да так себе. Кисляк кисляком! - пренебрежительно махнул рукой гигант. - Хотя иногда попадался «крепляк» не хуже херсонского «Рубина» или «Беломицина». (Прим. «Беломицин» - народное название крепленого вина «Біле міцне») С тех пор я вина больше не употребляю. У меня на него появилась стойкая, не проходящая алегрия. (Alegria - радость, веселье. порт.)
- Аллергия, - быстро поправил я Степана.
- Теперь пью только пиво, - не замечая поправки народного депутата, продолжал рассказчик. - Сейчас я работаю в другой дорожно-строительной фирме. Платят не так хорошо, как у Фернанду. А всех украинцев Магельяеш по истечению срока контрактов поувольнял. Остыл он к нашему брату. Правда, рассчитал всех по-честному, до эскудо! Только Оксана и Виталий остались работать у него в доме. А гранд-патрон набрал в свою фирму бразильцев. Они хорошо пели, танцевали ламбаду и самбу для гостей на летней сцене в его саду. Но работали не очень-то и усердно. А как только шеф их легализовал, они как тараканы разбежались по крупным городам. Работают теперь в разных барах, кафе и ресторанах официантами, барменами, музыкантами и танцорами.
Потом Фернанду набрал африканцев не то из Анголы, не то с Кабу-Верды. Теперь они танцуют для гостей патрона в боевой раскраске и с копьями наперевес вокруг огромного полыхающего огнища. И дико завывают. Я иногда звоню Виталику, чтобы узнать свежие новости.
Степан не очень уверенным движением откупорил последнюю бутылку и, в этот раз, не спеша, смакуя, «выцедил» ее содержимое.
Внезапно тишину зала кафе разорвал резкий оглушительный звук. Нечто подобное я слышал только один раз в жизни. Двадцать лет назад мы с кумом на маленькой яхте на Черном море попали в жесточайший и продолжительный шторм. Неожиданно налетевший шквал со звуком пушечного выстрела разорвал в клочья наш грот парус.
Воздух наполнился удушающим газом с омерзительным запахом, который разъедал глаза и серьёзно затруднял дыхание.
Степан густо покраснел, повернулся к окаменевшему англичанину, у которого глаза стали больше, чем его очки, и виновато по-русски произнес:
- Простите, сэр! Нервы совсем ни к черту стали!
- Понэмай! – вдруг, по-русски ответил джентльмен. Он бросил на столик крупную банкноту, подхватил под руку свою теряющую сознание супругу и, на негнущихся ногах, быстро поволок ее к выходу.
Оставшихся посетителей, словно ветром, сдуло, и кафе в мгновение ока совершенно обезлюдело. Лишь обслуживающий персонал испуганно выглядывал из-за стойки раздаточной. Через открытую дверь кухни я увидел, что повару стало плохо, и официант отчаянно пытался привести его в чувство. Ошалевший поваренок суетливо бегал по кухне, распрыскивая во все стороны аэрозоль дезодоранта.
- Ну, Степан! Ты сегодня нанёс непоправимый, катастрофический ущерб португальской туристической индустрии! - подметил я, когда запах «иприта» немного рассеялся.
- Это пиво во всём виновато! - уныло пробубнил Степан. - Меня после него всегда пучит.
- А ты не пробовал пить пиво чуток поменьше? - укоризненно спросил я.
- Пробовал! - горестно вздохнул гигант. - Всё равно пучит!
- Идём отсюда! - скомандовал я и потащил Степана за руку к выходу. – Сматываемся, покуда нас не обвинили в заговоре и злонамеренном умысле! Вспомни теракты в Токийском метро!
Мы вышли из кафе и побрели к обрывистому берегу реки Дору. На западе сквозь серую дымчатую пелену с трудом пробивалось неяркое зимнее солнышко. Внизу над речной водною гладью тихо клубился непроницаемый зыбкий туман. А в густых ветвях кедров и елей раздавались звонкие и беззаботные голоса певчих птиц. И мне почудилось, будто не сумеречный декабрь кряхтя подходит к концу своего пути, а жизнелюбивый май трезвонит весенними серебряными колокольчиками.
По крутому склону берега, мелодично журча, сбегал с уступа на уступ студеный, хрустальный ручеек.
- Щебечут птицы, плачет соловей,
Но ближний дол закрыт ещё туманом.
А по горе, стремясь к лесным полянам,
Кристаллом жидким прыгает ручей.
- Как красиво сказано! - восторженно прошептал взволнованный Степан. – Кто это написал?
- Петрарка, - коротко бросил я, только сейчас осознав, что произнес эти стихи вслух.
- Петрарко, Петрарко... - задумчиво повторил Степан. - Я как-то встречал в Фамаликау Валерку Петрарко из Борислава. Но не думаю, что он смог бы такое сочинить. С ним, кроме как о бабах и о выпивке, не о чем было и поговорить.
Мы неспешно брели по пустынным аллеям под сенью гигантских деревьев, вдыхая полной грудью живительно-чистый лесной воздух. И, казалось, сама Природа-Мать вливала в нас неодолимую силу и надежду на то, что счастье всё-таки озарит своей доброй и щедрой улыбкой нашу серую иммигрантскую жизнь.
Дата публикации: 31.03.2019 01:35
Предыдущее: МЕСТО СИЛЫ.Следующее: Степан и Наваждение.

Зарегистрируйтесь, чтобы оставить рецензию или проголосовать.
Наши судьи-эксперты
Галина Пиастро
Документы эксперта
Магик
Наши судьи-эксперты
Николай Кузнецов
Документы эксперта
Кот Димы Рогова
Наши судьи-эксперты
Виктория Соловьева
Документы эксперта
Не чудо
Наши эксперты -
судьи Литературных
конкурсов
Алла Райц
Людмила Рогочая
Галина Пиастро
Вячеслав Дворников
Николай Кузнецов
Виктория Соловьёва
Людмила Царюк (Семёнова)
Устав, Положения, документы для приема
Билеты МСП
Форум для членов МСП
Состав МСП
"Новый Современник"
Планета Рать
Региональные отделения МСП
"Новый Современник"
Литературные объединения МСП
"Новый Современник"
Льготы для членов МСП
"Новый Современник"
Реквизиты и способы оплаты по МСП, издательству и порталу
Организация конкурсов и рейтинги
Литературные объединения
Литературные организации и проекты по регионам России

Как стать автором книги всего за 100 слов
Положение о проекте
Общий форум проекта