– «… На некогда оживленной пешеходной улице теперь пустынно. Здесь больше не грохочет музыка из динамиков. Здесь больше не слоняется пипл всех возрастов и сословий. Здесь только шумят ветра, треща разросшимися ветками деревьев, и бумкая об облезлую стену здания сорвавшийся с тросов грязный баннер с надписью «Скетчком «Ком скетчей». Опустевшие жилые многоквартирные дома напоминают заброшенные овощехранилища. Пустые ячейки в камере хранения с распахнутыми настежь дверцами и выломанными замкАми.

 

Зато в зоопарке с помпой открыли туалет для посетителей. В течение месяца туалет был загажен. Сперли все: кабинки, плитку; вывинтили и унесли краны. Смотали тридцать рулонов туалетной бумаги – на минуточку, по шестьдесят четыре метра каждый. Слили жидкое мыло из диспенсоров. Теперь руководство зоопарка рассматривает вопрос о закрытии туалета. А руководство в зоопарке такое – у каждого бабушка согрешила с павианом. Или наоборот – павиан с бабушкой. Антропоморфный бесконтактный зоопарк. Зато посетители – самые удобные люди. На них можно валить все, что угодно, включая кражи бананов…»

 

Он выключил диктофон и уселся на относительно целую скамейку напротив магазина «Книги». Место казалось безопасным: над головой не было разболтавшихся конструкций, а в неожиданно чисто вымытой витрине красовалась реклама книжных новинок: «Основы оскотинивания», «Гастрит – не болезнь, а культурное наследие», и «Самые веселые, жизнерадостные люди – это бомжи».

 

Тут сбоку нависла грозная тень – и перед ним возникли трое.

 

– С праздником вас, гражданин! – поздравил его один из трех.

 

– С каким праздником? – уточнил на автомате он – и только потом увидел, с кем имеет дело, но было уже поздно что-либо менять.

 

– С праздником лишения свободы! – пробасил второй.

 

– Я… Не… – начал заикаться он, боясь смотреть на троицу в касках, бронежилетах, и со спецсредствами.

 

– Ты почему здесь находишься?! – спросил первый.

 

– Ну, а где же находиться мне, натуралисту-энтомологу, – вдруг сострил он.

 

– Энтомолог?! Извращенец, что ли???!!! – брезгливо поинтересовался второй.

 

– Давай, тыгдыкай отсюда быстрее лошади Приживальского, натуралист! – посоветовал ему третий.

 

Натуралист-энтомолог взял шапку в охапку, встал со скамейки, и скорехонько зашагал прочь – благо, ему не препятствовали.

 

Он уже почти дошел до крайнего стола пешеходной зоны, как вдруг динамик на столбе загудел, выкашлял из себя облачко ржавой пыли, и заговорил бодрым человеческим голосом:

 

– Раз-раз, кишки в таззз! Раз-разззз!

 

Зазвучала умиротворяющая музыка.

 

– Уважаемые граждане! – ласково, и, в то же время, предостерегающе заговорил под красивые переливы голос из динамика. – Ваше пребывание здесь является незаконным. Просим вас покинуть бульвар. Во избежание всяких там эксцессов с вашей стороны, вас тупо заменили нами!...

 

– «… Над бульваром плыла чарующая мелодия. На бульваре наступала идиллия: существа в касках, броне, и со спецсредствами гуляли по одному; фланировали парами, взявшись за руки; топтались, толпились, счастливо смеялись, не поднимая забрал; пускали в воздух разноцветные шарики, и катали в пуленепробиваемых колясках своих отпрысков», украдкой диктовал себе в кулак натуралист-энтомолог.

 

– Такая нынче мода! – заливался голос из громкоговорителя.