Конкурс в честь Всемирного Дня поэзии
Это просто – писать стихи?











Главная    Новости и объявления    Круглый стол    Лента рецензий    Ленты форумов    Обзоры и итоги конкурсов    Диалоги, дискуссии, обсуждения    Презентации книг    Cправочник писателей    Наши писатели: информация к размышлению    Избранные произведения    Литобъединения и союзы писателей    Литературные салоны, гостинные, студии, кафе    Kонкурсы и премии    Проекты критики    Новости Литературной сети    Журналы    Издательские проекты    Издать книгу   
Всемирный День Писателя и
Приключения кота Рыжика.
Форум книги коллективного сочинительства"
Иллюстрация к легендам о случайных находках на чердаках
Буфет. Истории
за нашим столом
ДЕНЬ ЗАЩИТЫ ЗЕМЛИ
Лучшие рассказчики
в нашем Буфете
Наши судьи-эксперты
Алла Райц
Документы эксперта
Многоэтажка, шампанское и лейтенант
Наши судьи-эксперты
Людмила Рогочая
Документы эксперта
Дети света
Наши судьи-эксперты
Вячеслав Дворников
Документы эксперта
Все по-прежнему
Английский Клуб
Положение о Клубе
Зал Прозы
Зал Поэзии
Английская дуэль
Вход для авторов
Логин:
Пароль:
Запомнить меня
Забыли пароль?
Сделать стартовой
Добавить в избранное
Наши авторы
Знакомьтесь: нашего полку прибыло!
Первые шаги на портале
Правила портала
Размышления
о литературном труде
Новости и объявления
Блиц-конкурсы
Тема недели
Диалоги, дискуссии, обсуждения
С днем рождения!
Клуб мудрецов
Наши Бенефисы
Книга предложений
Писатели России
Центральный ФО
Москва и область
Рязанская область
Липецкая область
Тамбовская область
Белгородская область
Курская область
Ивановская область
Ярославская область
Калужская область
Воронежская область
Костромская область
Тверская область
Оровская область
Смоленская область
Тульская область
Северо-Западный ФО
Санкт-Петербург и Ленинградская область
Мурманская область
Архангельская область
Калининградская область
Республика Карелия
Вологодская область
Псковская область
Новгородская область
Приволжский ФО
Cаратовская область
Cамарская область
Республика Мордовия
Республика Татарстан
Республика Удмуртия
Нижегородская область
Ульяновская область
Республика Башкирия
Пермский Край
Оренбурская область
Южный ФО
Ростовская область
Краснодарский край
Волгоградская область
Республика Адыгея
Астраханская область
Город Севастополь
Республика Крым
Донецкая народная республика
Луганская народная республика
Северо-Кавказский ФО
Северная Осетия Алания
Республика Дагестан
Ставропольский край
Уральский ФО
Cвердловская область
Тюменская область
Челябинская область
Курганская область
Сибирский ФО
Республика Алтай
Алтайcкий край
Республика Хакассия
Красноярский край
Омская область
Кемеровская область
Иркутская область
Новосибирская область
Томская область
Дальневосточный ФО
Магаданская область
Приморский край
Cахалинская область
Писатели Зарубежья
Писатели Украины
Писатели Белоруссии
Писатели Молдавии
Писатели Азербайджана
Писатели Казахстана
Писатели Узбекистана
Писатели Германии
Писатели Франции
Писатели Болгарии
Писатели Испании
Писатели Литвы
Писатели Латвии
Писатели Финляндии
Писатели Израиля
Писатели США
Писатели Канады
Положение о баллах как условных расчетных единицах
Реклама

логотип оплаты
Визуальные новеллы
.
Произведение
Жанр: РассказАвтор: Марина Постникова
Объем: 23771 [ символов ]
МАТУШКА
Марина Постникова
Матушка
Рассказ
 
Сначала маленькое предисловие.
О главной героине этого повествования Нине Антоновне Матвеевой я впервые услышала в середине 80-х. Ее история поразила меня до глубины души, но написать ее я так тогда и не решилась, да и сейчас меня терзают сомнения- надо ли? Подозреваю, что история вызовет массу неоднозначных мнений, толкований и обвинений, но покоряясь писательскому зуду, ибо как сказал многоуважаемый Мих. Мих. (Жванецкий), писать, как и пИсать нужно тогда когда больше не можешь терпеть!
Добро пожаловать почитать.
 
В тот год снимали мы для местного телеканала в лесном захолустье средней полосы России большую диковину – ферму по одомашниванию лосей. Материал был сложный, командировка была рассчитана на неделю. Жить на ферме было негде, да и нельзя по требованиям лосеводов. Нам объяснили, что не должно быть на ферме чужих запахов, а то мамки могут не прийти на кормление, а соответственно и на дойку. Поселили нас километров в пяти от фермы в доме лесника. Лесник Алексей Иванович и его супруга Мария Тимофеевна были невероятно интересными людьми, и достойны отдельного рассказа, но сегодня не о них.
Съемку мы разделили условно на три части: на ферме, мнения (синхроны) и лоси в лесу. Лесник обещал показать нам нечто волшебное - лоси на водопое. Мы с азартом согласились, не подозревая, чем это нам грозит. Вернее мне. К чести всех меня окружавших надо сказать, что остаться дома в эту ночь меня уговаривали все, однако…
 
Лоси выходили на водопой на реку с рассветом. На лабаз(шалаш, крытый навес на стойках для охоты на медведя, кабана) мы залегли с вечера. Сначала появился звук. Напоминал он игру на старом расстроенном фортепиано. Я напряглась и стала оглядываться. Лесник жестом указал мне на то, чтобы я не шевелилась. Я замерла, только оглянулась на оператора, но он был профи, красный огонек его камеры горел, он уже работал.
По брюхо в тумане, поднимающегося с реки, с первыми лучами солнца, к воде вышло семь благородных красавцев, семь лесных великанов. На шее у каждого был массивный ошейник, а на нем массивный с ржавым звуком колокол. Утро было волшебное, сказочное и очень… прохладное. Кадры получились великолепные, но я к вечеру того же дня я свалилась с жесточайшим приступом радикулита. Работа была не завершена, сроки поджимали. Короче, полная катастрофа.
Лесник с женой о чем-то пошептались, глядя на меня взглядами полыми сострадания, но вид у обоих был заговорщический. Наконец Мария Тимофеевна решилась.
-Вот что девка, к Матушке надо тебе идти, сейчас старик телегу запряжет, и повезем тебя.
Она достала из сундука лоскутное одеяло и подошла ко мне.
-Никита, - обратилась лесничиха к моему оператору, - помоги, надо ее завернуть и отнести в телегу.
-Стойте, - испугалась я, - куда вы собираетесь меня везти?
Еще минут пятнадцать мы препирались и объяснялись, после чего я сдалась.
-Хорошо, везите куда хотите.
Хочу отметить, что была я в то время чистым нигилистом. Не верила ни в Бога, ни противоположное, всех экстрасенсов считала шарлатанами, а знахарей – темным пережитком проклятого царизма.
 
Профессиональный интерес и простое человеческое любопытство ко всему непознанному победило. Примерно через час душе-вытрясающей езды по лесной дороге на телеге, мы оказались на окраине заброшенной деревни.
- Когда-то Озерки было большим селом, церковь, сельпо, почта, даже клуб был, кино привозили раз в месяц, - сказал дядя Леша – так приказал себя называть лесник, - танцы были. Мы с Маруськой моей на ентих танцах сошлись. А потом люди уезжать стали и все…. Нет больше Озерков, одна Матушка живет.
Неожиданно для себя я отметила, что дорога стала ровней и мягче, село стояло на берегу довольно большого озера. Трава здесь никогда не знала косы. Мы ехали по дороге, как по тоннелю из высоченных трав. Если бы кто-то сейчас смотрел на нас со стороны поля, ему видна была бы только голова лошади. Дома в деревне тоже утопали в траве, по самые окна. Два дома на окраине, напротив разрушающейся церкви, носили следы присутствия людей. Здесь было все выкошено, на окнах занавесочки, цветы, что удивило меня очень. У одного из домов росли великолепные розовые кусты. Здесь было не менее 20-ти сортов, они были разных цветов от традиционных белых, красных, желтых и бордовых, до экзотических - с бахромой и окрашенных крапинками.
-А… это матушка разводит, - проговорил дядя Леша, заметив мой удивленный взгляд на розы, - вот только у нее енти розы и рас-тут, и нигде в округе больше, приезжали к ней из райцентра, брали кусты перед райкомом посадить, да у памятника Ленину, ни фига, не растут.
На крыльцо вышла женщина.
-Здравствуй Алексей.
Внешность этой женщины никак не соответствовала деревенским стандартам того времени. У нее было достаточно молодое лицо, но прическа, причем именно прическа, из черных волос была украшена двумя широкими полосками абсолютно белой седины. На ней было длинное платье с глухим воротом и длинными рукавами из добротного синего вельвета.
Она сошла с крыльца и подошла ко мне, взяла за руку. И я увидела ее руки. Это не были руки крестьянки. Тонкие длинные пальцы, аккуратные ногти, идеальной была бы и форма кисти, если бы не уродующие шрамы от ожогов.
-Да, - произнесла она, - перенесите ее в дом.
Меня аккуратно перенесли в дом и положили на кровать с невероятно жестким матрасом.
- Приедете за ней завтра, - сказала Матушка.
Мои спутники распрощались со мной и удалились. Рядом с этой женщиной улетучились все мои страхи и сомнения. Она не произнесла ни слова. Просто села рядом и взяла за руку. Я пыталась с ней заговорить, но на любой вздох она просто прикладывала палец к губам и я умолкала. Довольно быстро я уснула. Я погрузилась в прекрасные сновидения, я не помню, что именно я видела, но мне было хорошо, тепло светло, легко.
Пробуждение было резким и неприятным. Меня словно выдернули из темноты и заставили дышать. Несколько минут я при-ходила в себя, потом села в кровати, огляделась. Дом тоже не про-изводил впечатления деревенской избы. Мебель в комнате, где я провела ночь, была старинная, кровать деревянная с резными спинками, письменный стол, и большой книжный шкаф.
Я поднялась, отметив про себя полное отсутствие боли, по-дошла к шкафу. Книг было очень много. Здесь были и старинные книги и книги современные, советские. В основном художественная литература, но был и книги по физике, математике, медицине. Часть книг была на иностранных языках.
Я обошла весь дом, вернее ту часть, где проживала Матушка. Здесь было две небольших комнаты, одна из которых совмещалась с кухней. Обстановка была скудной, старой, но везде была идеальная чистота и не одной фотографии ни на стенах, ни на мебели, как это было принято в деревенских домах.
Хозяйку в доме я так и не обнаружила. Я вышла во двор, снова с удивлением отмечая, что от вчерашней дикой боли в пояснице ее осталось и следа. Во дворе тоже никого не было, кроме пяти кур, свободно гуляющих по двору.
За мной приехали примерно через полчаса.
-Надо ехать, - сказал Алексей Иванович.
-Погодите, нужно же как-то отблагодарить, - попыталась воз-разить я.
- Нет, не выйдет она, пока мы не уедем.
-В каком смысле? – удивилась я.
- Поехали.
Я села в телегу, мы отъехали километров пять, только после этого Алексей Иванович заговорил.
-Боль она твою забрала, теперь будет отбаливаться.
-Как это? - не поняла я.
- Не знаю, как в ней это устроено, но каждый раз, когда людей лечит, уходит в лес на несколько дней, в самую чащобу, чтобы никто не видел.
- И много людей она вылечила? – спросил Никита.
- Много, но давно. Не лечит она больше.
-Почему?
Дядя Леша махнул рукой, вздохнул и проговорил:
-Отучили.
В этот день мы не работали, наши интервьюеры не готовы были к встрече с нами, на ферме тоже проводились какие-то работы, короче, простой. К тому же была суббота – банный день. Никита и дядя Леша возились с баней, я и тетя Маруся готовили на летней кухне во дворе. Мне поручили чистить картошку, н уже после второй картофелины, которую я резко уменьшила в размере, тетя Маруся приказала мне заняться салатом. Мы поменялись местами, и я принялась крошить в большую миску овощи первейшей свежести, прямо с огорода.
Наконец, я задала вопрос, который мучил меня со вчерашнего дня, и ответа на который я так и не нашла.
-Тетя Маруся, а кто эта Матушка?
Лесничиха вздохнула, помрачнела немного и тихо проговорила:
-Наши люди считают ее святой.
 
Рассказ Марии Тимофеевны Колесниковой, помощника лесника N-ского кордона.
 
В Озерках Нина появилась 1939-м, было ей тогда 18 лет. Среди нас деревенских практически неграмотных, она была единственная, кто окончил среднюю школу, да еще московскую. Ее определили работать на почту - узел связи. Нина понравилась всем – тихая, скромная, отзывчивая. Житье ей определили прямо на почте, там с другой стороны были две комнатки для почтаря. Это тот дом, где она живет и сейчас. Репрессированная она. В те годы в Озерки много ссыльных присылали, ее родителей арестовали, а ее сослали в Озерки. Она всегда принимала у себя людей, прохожих, странствующих, потом потянулись к ней больные, и вот чудо, приходили больные – уходили здоровые. Во время войны она всем бабам у кого мужья на фронте были и давно не писали, рассказывала, что с ними и где они. Слава о ней пошла, страждущие стали в очередь к ней выстраиваться. Тогда ее и стали Матушкой звать. Не нравилось это властям, в 43-м пришли и забрали нашу Матушку. Народ живым коридором выстроился проводить ее. Все пришли и старые и молодые. НКВДшники подняли на нас автоматы, разогнать хотели, но Матушка попросила нас разойтись. Она сказала, что вернется. Вернулась в 53-м. Снова на почту, но село уже умирать стало, так все уехали, а она осталась одна. Соседский дом содержит в порядке, там останавливаются редкие приезжие. Но после возвращения из лагеря Матушка уже никого не привечала. И если брала кого, то только после рекомендации очень близких людей.
 
Пока тетя Маруся рассказывала, к нам подошли и сели рядом дядя Леша и Никита, слушая рассказ лесничихи.
-Я хочу с ней еще раз встретиться, - сказала я.
-Не выйдет, она не с кем не общается, - проговорил дядя Леша. – Почта закрылась, ей предлагали переехать, но она отказалась. Изредка выбирается в сельпо за продуктами, и очень редко принимает кого-то у себя.
 
Мне все же удалось уговорить лесника отвезти меня к Матушке.
В этот раз на крыльцо никто не вышел.
-Ну, я же говорил, - сказал дядя Леша, - не выйдет она, зряшное енто дело, поехали домой.
Я слезла с телеги.
-Уезжайте, приедете за мной завтра, – сказала я.
-Ну, как знаешь, - буркнул лесник.
Он развернул телегу, прищелкнул вожжами по округлому крупу Савраски и покатил восвояси.
Я оглядела двор. Все здесь было так же как вчера, куры так же гуляли по двору, что-то отыскивая в траве. Я подошла к розам, по-том прошла к крыльцу, села на ступеньки и приготовилась ждать.
Ждать долго не пришлось. Дверь за моей спиной распахнулась.
-Я надеялась, что вы не придете, - проговорил хриплый голос.
Я обернулась. Матушка была такой же, как при первой нашей встрече, но уставшая, а может быть и больная.
-Здравствуйте, как вы себя чувствуете? – почему-то спросила я.
Подобие улыбки промелькнуло на ее лице. Она распахнула широко дверь и отступила вовнутрь.
-Проходите.
Долго упрашивать меня не было нужды, я легко взбежала на крыльцо и проникла в дом. На столе стоял небольшой самовар, красивый фарфоровый чайный сервиз, правда, чашек с блюдцами было только две. Я поняла – меня здесь ждали.
Матушка села за стол. Налила чай и протянула чашку мне, вторую себе. Подвинула ко мне тарелку с домашними коврижками и пиалу с медом.
-Угощайтесь.
Я угостилась, но только из вежливости. Мне не терпелось начать разговор. Матушка поставила чашку и, словно отвечая на мои мыс-ли, проговорила:
-Только одно условие, пока я жива, вы ничего не опубликуете.
Я от удивления раскрыла рот. Как это? А зачем же я тут? Это все равно, что запретить петь соловью. Но это были только мысли. Вслух я произнесла:
-Обещаю.
-Спрашивайте.
-Как мне вас называть?
-Меня зовут Нина Антоновна Матвеева, родилась я в Иваново-Вознесенске в 1921 году, до 17 лет жила в Москве, потом здесь в Озерках, 10 лет отбывала наказание в Ураллаге. Потом вернулась сюда, больше ни разу отсюда не выезжала. Все, это вся моя жизнь, совсем не интересная.
-А за что вы отбывали наказание? – спросила я с надеждой на развитие темы.
-За создание религиозной секты.
-Как секты? - удивилась я.
Матушка встала, отошла к окну, раскрыла его настежь. Вынула из кармана пачку папирос, коробку спичек и длинный янтарный мундштук. Обернулась ко мне.
-Курите?
-Нет, спасибо, - ответила я, любуясь мундштуком, и всей кар-тиной в целом. Эта женщина словно сошла с полотна Серова.
Матушка посмотрела на меня, на мундштук.
-Это лагерь, чтобы есть не хотелось, а это, - приподняла мундштук, - подарок соседки по нарам, вернее наследство.
Она молча закурила, глядя за окно, потом заговорила.
-Видите храм? Когда я приехала сюда, он был действующий. А здесь было почтовое отделение, куда меня определили на службу. Я здесь работала и здесь же и жила. Разнесу письма и газеты, приму все, отправлю и домой. Сяду у этого окна и смотрю на церковь. Я была поднадзорная. Шаг влево, шаг вправо… но в церковь я не ходила не поэтому, а потому что воспитана была в атеистической семье.
Люди приходили, чаще стараясь не афишировать свои визиты. Крестные ходы были запрещены, а рождественские и пасхальные службы контролировались органами. Но люди ходили, требы совершались. Крестили, отпевали и даже венчали. Очень часто люди, которые приходили в храм, ждали у ворот, иногда по несколько часов. В 1940-м году, в одну и январских ночей я заметила у ворот женщину с грудным ребенком. Мороз был лютый, а женщина стояла и стояла, а ворота в ту ночь так и не открылись. Я не выдержала, вышла и позвала ее. Она уже не откликалась. Я кое-как дотащила ее до дома. Они оба так замерзли, что представляли собой ледяную скульптуру. Я прижала их к печке. Руки женщины буквально смерзлись в сцепке, на свертке с ребенком. Я с трудом их разлепила, и забрала дитя. А Лена, так звали ту несчастную, так и осталась стоять. Я положила малыша на вот этот стол, развернула, он был как ледышка, аж светился.
Матушка затушила окурок, вытряхнула мундштук, убрала все в карман платья и отошла от окна, вернулась за стол и продолжила.
-Я пыталась отогреть его, растирала маленькие ручки и ножки, массировала тельце и личико, но все было бесполезно. Лена оттаяла и упала возле печки, свернулась калачиком и заснула. Я взяла Ванечку на руки, прижала к себе и стала согревать своим дыханием. Он не дышал, и сердечко его не билось, но я все дышала и дышала на него, пока сама не потеряла сознание. Очнулась от детского крика, да… представьте себе, нормального, громкого, звонкого детского плача. Очнулась и Лена, тут же дала малышу грудь. Он наелся, успокоился и заснул. С ними все было нормально. Они прожили у меня еще неделю и уехали. А я стала пускать людей приходящих в храм к себе, иногда ночевали, иногда жили дольше. Однажды среди собравшихся на исповедь и причастие в храм пришел юноша его звали Егор. Ночью у него случился приступ эпилепсии, я не знала что делать, я не врач. Я прижала его к полу своим телом, приступ закончился. Но я боялась отпустить его. Я так и сидела рядом с ним всю ночь, держа его за руку. В следующий раз я встретила его уже в 53-м, это был взрослый здоровый мужчина. Он сказал, что больше у него не было не одного приступа. Он и все, кто был свидетелем этого случая, разнесли славу обо мне по всей округе, ко мне потянулись люди – больные, несчастные. Убогие. Я не могла никому отказать.
Она снова встала, снова закурила. Было заметно, как нелегко дается ей этот рассказ.
-Сначала пришел ко мне настоятель нашего храма отец Валерий. Приглашал в храм ходить, вернуться к вере истинной. Я вежливо отказалась. Тогда он мне пригрозил, что если я не прекращу его прихожан в свою секту переманивать, пожалею. Я ему честно ответила, что нет у меня никакой секты. И тут он мне впервые сказал, что люди меня Матушкой зовут. Я тогда рассмеялась. Матушка! Мне было всего двадцать лет, ну какая я Матушка. Я никого не привечала к себе. Люди приходили, уходили, ночевали. Кому плохо было, за руку держала и все. Только стала я замечать, что люди действительно приходят ко мне, а не в храм. Но я же не могла им отказать. Потом пришел секретарь парткома, этот не уговаривал, но кричал и ругался, угрожал тюрьмой. Я обещала, что никого больше в дом не пущу. Я стала отказывать людям. Все всё понимали, на меня не сердились. Но однажды ко мне привезла жена секретаря парткома, его мучили камни в почках. А это адские боли. Я просидела с ним ночь, держа за руку, утром он просил у меня прощения, но ушел практически здоровый. А люди снова потянулись ко мне, хотя я уже принимала только самых тяжелых. Другим советовала обратиться к врачам, если видела, что это лечится. Тогда я стала ощущать сильный упадок сил и стала уходить в лес. Там среди деревьев я восстанавливалась.
Потом началась война. Я работала почтальоном, и по-прежнему принимала людей. Муж нашей односельчанки Натальи ушел на фронт в начале войны и пропал. Она так переживала, что даже слегла. Ко мне пришли ее дети Даша и Костя, просили вылечить маму. Если бы она умерла, они бы остались круглыми сиротами. Я разносила письма и зашла к ним. Наталья действительно лежала практически без сознания. Я села рядом, взяла за руку. Но вдруг поняла, что она не больна, она просто тосковал по мужу. Я ей сказала, что муж ее жив, он был в окружении, вышел, скоро она получит письмо. Женщина поверила и поднялась.
Она снова замолчала, рука потянулась за очередной папиросой, но повисла в воздухе, а потом вернулась на стол.
-Я стараюсь меньше курить. Пытаюсь себя контролировать.
А мне не терпелось услышать продолжение рассказа.
-И что письмо пришло?
-Что? А да, через несколько дней я с радостью доставила в ее дом долгожданный треугольник. Но еще в первый мой визит я знала, что это письмо единственное и последнее. Следующей была похоронка, и ее тоже доставила я. Всего было 126 писем, которые я предсказала, правда было еще 89 похоронок.
- А что было потом? – спросила я.
-Потом пришли из НКВД. На меня поступил донос, в котором говорилось о том, что я на государственной почте создала религиозную секту, где агитировал против советской власти. Что, рассказывая женщинам о судьбе их мужей, я призывала их не ходить на работу, и не пускать своих мужчин на фронт. Это было неправдой, но нашелся свидетель.
-Неужели кто-то из деревенских выступил против вас?
-Не совсем. Потом был лагерь, было поселение, в 1953 году освободили, в 1962-м реабилитировали. Вот и вся история. Вы до-вольны?
-Не совсем. Вы же знаете, кто написал на вас донос, и кто был свидетелем?
Снова тень улыбки на лице и все же очередная папироса.
- Мой дед был купцом, торговал сукном, мечтал о собственной суконной фабрике и единственного сына отправил в Англию учиться. Да, это был мой отец Антон Семенович Матвеев. Деда расстреляли в 17-м. Не расстреляли, а так шлепнули революционные матросы, при этом пропали все ценности из его дома. Отец вернулся в Россию в 1918-м. Он не стал мстить, он предложил новой власти свои знания и отправился в Иваново инженером. Там встретил мою маму Розу Шнейдер, она работала в горисполкоме. В 21-м родилась я, а еще через год их обоих перевели в Москву. В 66-м ко мне приехал человек, он был генералом КГБ. Во время войны он потерял всю семью, в 66-м ему уже было за шестьдесят, но он женился, в надежде продолжить свой род. Но вот зачать ребенка никак не мог. Кто-то ему рассказал обо мне. И он приехал. Я уже не принимала никого. А он сидел на крылечке. Вот так же, как ты. Я сначала хотела пройти мимо, а потом поняла - не могу. Я поняла, что у него что-то для меня есть. И сразу поняла, что ему от меня надо. Я взяла его за руку и сказала, что лечение ему не требуется, у него будет сын. Он не поверил, тогда я попросила отдать мне то, что он привез с собой. Он удивился. Пошел в машину и вынул оттуда папку с бумагами. Там были уголовные дела моё и моих родителей. Я прочитала оба от корки до корки. Теперь я знала имя человека погубившего меня. Но я не понимала, почему он это сделал? Генерал мне объяснил. Этот человек в 1917 году был матросом Балтфлота, принадлежал к партии анархистов, именно он командовал расстрелом моего деда. А в 1938 году мой отец на свою беду разыскал его, да он хотел отомстить, но не решился, узнав, кем он стал.
-А кем он стал? Высокопоставленным чекистом?
-Почти угадали. Эта встреча роковой стала для моих родите-лей, им припомнили и буржуазное происхождение, и учебу в Лон-доне, и много еще чего хорошего. Их арестовали. Как английских шпионов. Их расстреляли в тот же день. Я это тогда поняла сразу, но не поверила сама себе. А когда в 1943 году арестовали меня, я уже поверила своим предчувствиям. И сказала, что я еще вернусь. И вернулась. Но его в живых я уже не застала.
-Он местный? – не утерпела я.
-Да. Пойдемте, я покажу вам его могилу.
Мы вышли из дома. Перешли на другую сторону, вошли в церковный двор на довольно заброшенное кладбище. Прошли по тропинке к старой деревянной оградке, за которой была могилка с надписью: Настоятель храма Иоанна Предтечи отец Валерий(Кочетков), 1899-1944 год.
-Он был штатным сотрудником КГБ, под оперативным псевдонимом Монах, - сказала Матушка. – Оказывается, меня специально прислали в Озерки под его надзор, ему это не нравилось, но и у него было рыльце в пушку - экспроприированные во время революции ценности, которые он утаил от советской власти. До поры до времени ряса скрывала его прошлое и гарантировал ему надежное прикрытие, как сексота. Моя семья не единственный грех на его душе. В 44-м ему приказали сдать все ценности, но он отказался, и схватился за оружие, его убили, дело представили, как нападение грабителей.
Наш разговор затянулся до глубокой ночи. Мы вернулись к дому и там я еще узнала все розах, украшавших двор дома Матушки. Оказывается, она кусты выписывала через систему посылторга. Узнала я и о том, что книги в ее библиотеке были спасены ею, буквально из огня - отсюда шрамы на руках, когда закрылась в селе школа, книги из библиотеки полетели в огонь. Она упросила отдать их ей, поэтому такое разнообразие. Правда несколько книг на иностранных языках она привезла с собой. Когда возвращалась из лагеря, они достались ей по наследству вместе с мундштуком. Сама Матушка свободно говорила, писала и читала на четырех европейских языках. И, несмотря на замкнутый образ жизни, вела обширную переписку с родственниками той самой соседки по нарам, но это совсем другая история. После визита КГБшного генерала органы ее больше не трогали.
 
Послесловие.
Я выполнила обещание данное мною Нине Антоновне, я не стала писать и тем более публиковать ее историю. Примерно через год после этих событий ко мне в гости приехал дядя Леша, привез лесные гостинцы, любовно собранные тетей Марусей. Попил чай и, уходя, тяжело вздохнув, проговорил:
-Матушка то наша, померла видать.
-Как померла? – сердце мое, сразу ухнуло куда-то вниз и за-мерло.
-А вот так. По осени привезли ей бабу молодую с кровотечением, аборт вишь…кто-то плохо сварганил, ну она как водится всех вон, сама с ней рядом села, а на утро та проснулась - матушки уж нет. В лес ушла. И боле не вернулась.
-Как не вернулась, ну вы ее хотя бы искали? – почти прокричала я.
-Как же. Сам ходил, и с собаками, и милиция прочесала все до самых болот, даже клочка или тряпочки не нашли.
©Марина Постникова. 2015
Дата публикации: 14.01.2015 14:02
Предыдущее: Бей своих, чтобы чужие боялись. БасняСледующее: Спасибо деду за победу!

Зарегистрируйтесь, чтобы оставить рецензию или проголосовать.
Наши судьи-эксперты
Галина Пиастро
Документы эксперта
Магик
Наши судьи-эксперты
Николай Кузнецов
Документы эксперта
Кот Димы Рогова
Наши судьи-эксперты
Виктория Соловьева
Документы эксперта
Не чудо
Наши эксперты -
судьи Литературных
конкурсов
Алла Райц
Людмила Рогочая
Галина Пиастро
Вячеслав Дворников
Николай Кузнецов
Виктория Соловьёва
Людмила Царюк (Семёнова)
Устав, Положения, документы для приема
Билеты МСП
Форум для членов МСП
Состав МСП
"Новый Современник"
Планета Рать
Региональные отделения МСП
"Новый Современник"
Литературные объединения МСП
"Новый Современник"
Льготы для членов МСП
"Новый Современник"
Реквизиты и способы оплаты по МСП, издательству и порталу
Организация конкурсов и рейтинги
Литературные объединения
Литературные организации и проекты по регионам России

Как стать автором книги всего за 100 слов
Положение о проекте
Общий форум проекта