Конкурс в честь Всемирного Дня поэзии
Это просто – писать стихи?











Главная    Новости и объявления    Круглый стол    Лента рецензий    Ленты форумов    Обзоры и итоги конкурсов    Диалоги, дискуссии, обсуждения    Презентации книг    Cправочник писателей    Наши писатели: информация к размышлению    Избранные произведения    Литобъединения и союзы писателей    Литературные салоны, гостинные, студии, кафе    Kонкурсы и премии    Проекты критики    Новости Литературной сети    Журналы    Издательские проекты    Издать книгу   
Всемирный День Писателя и
Приключения кота Рыжика.
Форум книги коллективного сочинительства"
Иллюстрация к легендам о случайных находках на чердаках
Буфет. Истории
за нашим столом
ДЕНЬ ЗАЩИТЫ ЗЕМЛИ
Лучшие рассказчики
в нашем Буфете
Владимир Трушков
Лиска Лариска (охотничья сказка
Английский Клуб
Положение о Клубе
Зал Прозы
Зал Поэзии
Английская дуэль
Вход для авторов
Логин:
Пароль:
Запомнить меня
Забыли пароль?
Сделать стартовой
Добавить в избранное
Наши авторы
Знакомьтесь: нашего полку прибыло!
Первые шаги на портале
Правила портала
Размышления
о литературном труде
Новости и объявления
Блиц-конкурсы
Тема недели
Диалоги, дискуссии, обсуждения
С днем рождения!
Клуб мудрецов
Наши Бенефисы
Книга предложений
Писатели России
Центральный ФО
Москва и область
Рязанская область
Липецкая область
Тамбовская область
Белгородская область
Курская область
Ивановская область
Ярославская область
Калужская область
Воронежская область
Костромская область
Тверская область
Оровская область
Смоленская область
Тульская область
Северо-Западный ФО
Санкт-Петербург и Ленинградская область
Мурманская область
Архангельская область
Калининградская область
Республика Карелия
Вологодская область
Псковская область
Новгородская область
Приволжский ФО
Cаратовская область
Cамарская область
Республика Мордовия
Республика Татарстан
Республика Удмуртия
Нижегородская область
Ульяновская область
Республика Башкирия
Пермский Край
Оренбурская область
Южный ФО
Ростовская область
Краснодарский край
Волгоградская область
Республика Адыгея
Астраханская область
Город Севастополь
Республика Крым
Донецкая народная республика
Луганская народная республика
Северо-Кавказский ФО
Северная Осетия Алания
Республика Дагестан
Ставропольский край
Уральский ФО
Cвердловская область
Тюменская область
Челябинская область
Курганская область
Сибирский ФО
Республика Алтай
Алтайcкий край
Республика Хакассия
Красноярский край
Омская область
Кемеровская область
Иркутская область
Новосибирская область
Томская область
Дальневосточный ФО
Магаданская область
Приморский край
Cахалинская область
Писатели Зарубежья
Писатели Украины
Писатели Белоруссии
Писатели Молдавии
Писатели Азербайджана
Писатели Казахстана
Писатели Узбекистана
Писатели Германии
Писатели Франции
Писатели Болгарии
Писатели Испании
Писатели Литвы
Писатели Латвии
Писатели Финляндии
Писатели Израиля
Писатели США
Писатели Канады
Положение о баллах как условных расчетных единицах
Реклама

логотип оплаты
Визуальные новеллы
.
Произведение
Жанр: РассказАвтор: Арье Бацаль
Объем: 19957 [ символов ]
Диагноз
Согласно утверждённой форме,
Здоровье признаётся в норме
В том случае, когда недуг
Такой же, как у всех вокруг.
 
Ещё в школе Иосиф мечтал стать психиатром. Позже, поступив в мединститут с Золотой медалью, он уже в первые студенческие годы запоем читал Фрейда, Юнга, Сербского, а в каникулярные месяцы работал санитаром в Институте психиатрии. И летом 1951 года, по окончании четвёртого курса, Иосиф предложил директору этого учреждения профессору Иванцову свою диагностику заболевания учёного Хавкина. Последний был направлен в Институт органами госбезопасности после того как публично заявил, что не существует русской и партийной теоретической физики.
Сначала Иванцов не принял всерьёз предложение санитара. Но через несколько дней он рассказал о нём лечащему врачу Лопахину. А тот проявил к идее Иосифа неожиданный интерес. В итоге, Хавкина, после курса медикаментозного лечения, выписали из Института психиатрии с правом на профессиональную деятельность при условии периодического освидетельствования у районного психиатра.
Для молодого санитара этот случай не остался без последствий. С его участием успешно диагностировали заболевание ещё одного подобного пациента. А затем Иосифу предложили постоянную работу ассистента профессора Иванцова, пока с окладом медсестры и занятостью в течение четырёх дней в неделю во вторую смену. Он согласился.
 
В середине сентября Иосиф вышел на новую работу. Профессор приветливо его встретил и предложил сначала обустроить своё рабочее место в пустовавшей палате без номера.
- Чем я буду заниматься потом? - справился новый работник.
- Начните с больного, который занимает койку бывшего пациента Хавкина. По профессии он художник.
- Понятно, Михаил Андреевич. А в чём проблема?
- Об этом, Иосиф, поговорите с Лопахиным. А пока я познакомлю вас с этим больным, - профессор снял телефонную трубку. - Олечка, приведите ко мне пациента Мохова.
Через несколько минут в кабинет вошёл высокий мужчина лет тридцати трёх с выразительными тёмными глазами.
- Здравствуйте, Роберт Игоревич, - приветствовал его профессор. - Как самочувствие?
- Спасибо. Самочувствие, как у среднестатистического психа.
- Познакомьтесь, пожалуйста, с Иосифом. Он будет с вами работать.
- А в каком он звании?
- Я знакомлю вас с хорошим человеком, - укорил художника профессор.
- Ладно, - пациент мельком взглянул на Иосифа, - буду иметь это в виду.
- Тогда, Роберт Игоревич, я вас больше не задерживаю.
Художник направился к выходу.
- Вот вам первое представление о пациенте, - подытожил профессор. - Он, как корабль без руля, мчится прямо на скалы. Но то же самое было и с Хавкиным. Вы же как-то нашли к нему подход.
Иосиф занялся обустройством своего рабочего места, а на следующий день постучал в дверь врачебного кабинета Лопахина.
- Заходите, - пригласил его врач. - Вы уже вышли на работу?
- Со вчерашнего дня, - они пожали друг другу руки. – Я к вам по поводу Мохова.
- Возьмите его историю болезни, - предложил Лопахин. - Он попал к нам за то, что в иллюстрациях к новому изданию "Божественной комедии" Данте изобразил чертей с лицами членов политбюро.
Иосиф вышел от Лопахина около пяти и, увидев в коридоре прогуливающегося Мохова, поздоровался с ним.
- Здравствуйте, Иосиф Абрамович, - отозвался пациент.
- Яковлевич, - уточнил Иосиф.
- Извините. Мне вас представили по имени. Вот я и изобрёл отчество.
- Склонность к изобретательству - характерная черта творческой личности, - усмехнулся молодой психиатр. - До этого вы уже изобрели для меня офицерские погоны.
- Погоны я не изобретал. Не секрет, что ваше учреждение - филиал одной военизированной организации.
- Какой организации?
- Превращающей нормальных людей в параноиков.
- А если превращение в параноика позволяет вас спасти?
- Что?! - пациент саркастически ухмыльнулся. - Хотя, понимаю, высокое искусство проникновения в человеческую душу, чем не поприще для еврейского гения!
- А вы, Роберт Игоревич, сами не из этой ли военизированной организации? Проверяете персонал нашего Института на благонадёжность и при этом кричите «Держите вора!». Очень по-русски.
- Давайте, Иосиф Яковлевич, на этом остановимся.
- Хорошо. Но если хотите узнать, кто я, доверьтесь своему художественному чутью.
- В каком смысле? - поднял брови художник.
- Нарисуйте меня.
- О, Иосиф Яковлевич, вы опасный человек. Но на чём рисовать?
- Я дам вам тетрадные листы. И зовите меня просто по имени.
- Идёт, - согласился Мохов.
 
Через день Мохов сам принёс ему свой рисунок. Взглянув на него, Иосиф не смог сдержать улыбку. Он сразу узнал себя в молодом человеке, который, приспустив брюки, показывал свой голый зад двум офицерам госбезопасности с лицами профессора и Лопахина. А офицер, похожий на майора госбезопасности Сорокина, курировавшего Институт психиатрии, спрашивал у них: «Неужели он без хвоста»?! Эти слова были обведены линией, исходящей изо рта Сорокина. У каждого офицера сквозь галифе торчал хвостик с кисточкой. И только Иосиф был без хвоста и погон.
- Ваше мастерство, Роберт Игоревич, восхищает, - признался Иосиф.
- Спасибо. А вы... Я не смог наделить вас хвостом и погонами. Мне не давали покоя ваши слова...
- О том, что превращение в параноика позволяет вас спасти?
- Да! – удивился Мохов. - Но если вы помните их, они не были случайными?!
- Это, Роберт Игоревич, зависит от вашей откровенности.
- А что вас интересует?
- Ну, например, почему вы изобразили меня без хвоста и погон?
- Разве смысл рисунка непонятен? Вы не принадлежите к силам зла.
- Но на каком основании вы сделали такой вывод?
- Не знаю, - смутился художник. - Когда я хотел пририсовать вам хвост, что-то внутри меня запротестовало.
- И вы всегда мыслите подобным образом? Чем-то внутри?
- Да. Во время работы я не формулирую свои решения в словах.
Иосиф вынужден был прервать беседу в связи с предстоящей встречей с профессором. Но встреча не состоялась, и он, вернувшись в свою палату, погрузился в размышления. Мохов даже мысленно не формулировал в словах принятые творческие решения и для их поиска не напрягал сознание. Значит, это феномен активно работающего подсознания?
На следующий день в шесть художник уже прогуливался у дверей палаты Иосифа.
- Добрый вечер, Роберт Игоревич.
- Привет. Что мы будем обсуждать на этот раз?
- Ваш рисунок. Откуда у вас сведения обо мне, незнакомом вам человеке?
- Наверно, - отозвался художник после некоторой паузы, - это началось в детстве. С шести лет я ходил с отцом в Эрмитаж. Мы тогда жили в Петербурге. Мне нравилась портретная живопись. Ван-Дейк, Рембрандт, Франс Гальс… Вы понимаете, Иосиф, о чём я?
- Догадываюсь. Данные о человеке закодированы в чертах его лица?
- Да. Сначала отец объяснял, что полные губы - признак чувственности, а маленький подбородок говорит о слабой воле. Но потом я сам сделал массу открытий.
- Каких открытий, Роберт Игоревич?
- В глазах большинства людей я увидел зверя. Того самого, в чьём облике они жили миллионы лет на пути от амебы к человеку.
- Это метафора?!
- Нет, Иосиф! Но представляете, каково было мне, когда я его увидел?
- Пытаюсь, Роберт Игоревич. И как вы на этого зверя реагировали?
- Я старался его не замечать, избегал прямого взгляда. Тем более, что эти люди нередко были и вежливы, и добры. Такими их сделали воспитание и жизненный опыт. И я стал принимать маску благопристойности, которую они носили, за их личность.
- Замечательно! - восхитился Иосиф. - Этим можно многое объяснить.
- Что именно?
- Например, феномен нацистов. Их мораль устранила необходимость носить маски гуманизма, и появилось несметное количество убийц и насильников. Вы создали достоверную модель человеческой психики.
- Но я, Иосиф, не первый. Вы помните картину Врубеля "Пан"? Там изображено чудовище с добрыми-предобрыми глазами. Это та самая модель. Если чудовище позиционирует себя носителем доброты, мы должны признать его добрым человеком.
 
Учёба в вузе и работа во вторую смену ограничивали контакты Иосифа с матерью. И только в субботу за ужином они могли поговорить.
- Как работа? - поинтересовалась она. - Есть ли пациенты от органов госбезопасности?
- Конечно, мама. Ради них меня и приняли в Институт психиатрии.
- И твой новый пациент действительно параноик?
- Пока не знаю. Он художник и по моей просьбе сделал карандашный набросок. Вот, посмотри, - он достал из своей сумки двойной тетрадный лист и положил перед матерью.
- Почему ты без погонов и хвоста? – она даже не улыбнулась. - Он что-то о тебе знает?
- В том-то и дело, что нет. У него какие-то уникальные способности.
- Иосик, этот рисунок ты никому не должен показывать.
- Почему, мама?
- Как ты не понимаешь? Когда профессор разберётся в возможностях твоего пациента, он без труда поймёт по этому рисунку, что ты нелоялен. Ни хвоста, ни погонов.
- Боже мой, мама, - он отложил ложку, - я должен был сам это понять?!
 
На следующий день перед встречей с Моховым у Иосифа было время для анализа ситуации. Подобную задачу он уже решал в работе с предыдущими пациентами. И этот опыт позволял ему разработать такую модель поведения Мохова, чтобы никто не усомнился в его паранойе. В шесть часов он пригласил художника в свою палату.
- Почему никто не занимается моей болезнью? - начал с жалобы Мохов.
- Вот давайте и поговорим о ней, - предложил Иосиф. – Как вы вообще попали в параноики?
- Вам же известно, что я иллюстрировал новое издание "Божественной комедии" Данте?
- Очень поверхностно.
- В этом произведении, Иосиф, три части: "Ад", "Чистилище" и "Рай". К "Аду" я рисовал чертей. И я изобразил их такими, чтобы они вызывали у читателей отвращение. Редактор и рецензент признали мои иллюстрации талантливыми. А цензор вдруг обнаружил, что у моих чертей лица Молотова, Маленкова, Кагановича, Ворошилова и Хрущёва.
- Но если ваше подсознание сформировало объекты отвращения в этих образах, нелогично, что среди них не было первого лица и Берии.
- Цензор их не назвал.
- Роберт Игоревич, я единственный человек, способный вам помочь. Вы всё ещё продолжаете меня в чём-то подозревать?
- Берия там был в обличье ведьмы, - наконец, признался Мохов. – Цензор не мог не узнать его, но назвать, видимо, не решился. Всё-таки женское лицо. А Сталина не было.
- И как повёл себя цензор?
- О своём открытии он доложил ответственному чиновнику Академии художеств, а тот, в прошлом друг моего отца, попросил его дня два не сообщать об этом, куда следует.
- Пожалуйста, подробнее, – попросил Иосиф.
- Ладно. Когда мне было четырнадцать лет, я рассказал отцу, что вижу в человеческих глазах зверей. И он показал меня психиатру. Со временем этот инцидент забылся, но чиновник разыскал того врача, и врач был готов подтвердить факт моего освидетельствования в подростковом возрасте. И ещё чиновник организовал заявление, посланное районному психиатру, с просьбой освидетельствовать меня. Оно было датировано задним числом и подписано тремя моими друзьями, включая редактора издательства. В результате, офицер госбезопасности Сорокин, допросив всех причастных, направил меня к вам.
Встреча с пациентом продолжалась часа полтора. Полученный материал требовал анализа, и Иосиф отложил продолжение беседы на завтра. Модель имитации паранойи не складывалась. В биографии Мохова пока не удалось обнаружить коллизию несовместимых направлений мышления, которая могла бы стать мнимой причиной возникновения паранойи. Может, её следует искать в его пристрастии к Эрмитажу?
И ещё Иосифу подумал, что, в целях конспирации, он не должен строить модели имитации паранойи по единому трафарету. Нужно шире использовать мировой опыт. Средневековый философ Томаззо Кампанелла - вот первое имя, которое пришло ему в голову. Инквизиция продержала его в застенках двадцать семь лет, подвергала пыткам, но вынуждена была освободить. Какие тайны психики знал этот человек? На следующий день в мединституте Иосиф спросил об этом своего преподавателя марксизма-ленинизма.
- Эти тайны психики известны и в наше время, - улыбнулся преподаватель. - У Кампанеллы был могущественный покровитель - сам папа. Без его санкции инквизиция никого не могла казнить. А Кампанелла поддерживал идею своего предшественника Фомы Аквинского о божественном авторитете папской власти. Разве мог глава католической церкви послать на смерть такого своего сторонника, хотя и отпетого еретика.
Эта информация показалась Иосифу бесценной. И когда пришло время встречи с Моховым, у него уже был вполне определённый план беседы.
- Поговорим об Эрмитаже, - предложил он пациенту. - Эта сокровищница искусства оказала на вас влияние?
- Решающее, - подтвердил художник. - Я практически оттуда родом.
- Но в массе разнородных произведений вы что-то особо выделяли?
- Да, мне нравились голландцы. Но в общем, Иосиф, я воспринимал Эрмитаж, как сокровищницу единой христианской культуры, сконцентрированной вокруг фигуры Спасителя. И гении итальянского Высокого Возрождения, и художники Испании, Франции, Голландии - все они писали бесчисленные изображения самого Христа, членов его семьи и окружения. Вокруг Него выстраивались и этика, и эстетика, и святость. Мир быть замкнут на единое личностное начало.
- А вне Эрмитажа действительность, конечно же, была совсем иной?
- Нет, до революции такого противоречия не было, - возразил художник. - Был Бог и его помазанник на земле - царь. Это, Иосиф, русское миропонимание, сформированное веками.
- Но в той России, в которой вы росли и учились, ведь не было ни Бога, ни его помазанника?
- Да. И я воспринимал это, как болезненную неадекватность. Однако в тридцатых годах положение начало меняться. В какой-то момент Сталин, очевидно, расшифровал загадку русской души и попытался заполнить собою пустовавшее место в русском самосознании.
- И вы, Роберт Игоревич, его приняли?
- К Сталину, истребителю русских исторических сословий и жестокому тирану, у меня были претензии. Но его принял мой народ, и я последовал его примеру. Потребность в богоподобном лидере предопределяла готовность даже на его неполноценную замену.
Теперь, наконец, ситуация прояснилась. И созрели условия для принятия решения. Иосиф встал. Беседа была оконченной. Но Мохов запротестовал.
- Пожалуйста, не оставляйте меня в положении смертника, ждущего казни.
- Хорошо, - Иосиф опустился на стул. – Давайте кое-что уточним. Вы заинтересованы в подтверждении вашей болезни. Тогда вас, как невменяемого, не смогут подвергнуть репрессиям. Так?
- Как будто, да.
- Но паранойи у вас нет. Значит, её придётся имитировать. Вы готовы к этому?
- Если нет другого выхода…. Только, как это делать?
- Я познакомлю вас с моделью мнимого заболевания, - пообещал Иосиф, - чтобы вы могли отвечать на вопросы медицинского консилиума. Итак, расстройство психики проявилось у вас ещё в детстве, когда в глазах людей вам начали мерещиться звери.
- Почему мерещиться? – возмутился Мохов. – Я обрёл дар особого видения.
- Дорогой Роберт Игоревич, я рассказываю вам, как убедить консилиум в вашей болезни, а вовсе не то, что было в действительности. Понимаете?
- Понимаю. Извините, Иосиф. Просто я на минутку забыл об этом.
- Идём дальше. Представление о мироздании формировалось у вас под влиянием религиозных родителей и Эрмитажа. В центре мира находился Иисус Христос, а в его окружении таились предатели и враги. И это представление вы попытались перенести на реальное общество, когда, повзрослев, стали его активным членом. Но в обществе не было Бога. И тогда вы нашли выход в обожествлении вождя и в подозрительности по отношению к его ближайшим соратникам, что и сказалось на ваших иллюстрациях. Это уже была паранойя.
Иосиф умолк и с нетерпением ждал реакции пациента.
- В моё обожествление вождя не поверят, - покачал головой Мохов. - Оно не доказано.
- И я этого боюсь, - признался Иосиф. – Вот если бы вы сделали несколько эскизов…
- Что?!.. Хотя… изображение Бога в моих иллюстрациях предусмотрено. Я нарисую его с лицом Сталина, конечно, с нимбом, в иконных одеждах…
- Тогда, Роберт Игоревич, я принесу рисовальные принадлежности. Сделайте за моим столом наброски в виде заготовок к иллюстрациям. А я отнесу их на вашу квартиру.
 
В течение последующей недели они ещё не раз встречались для обсуждения поведения Мохова на предстоящем консилиуме. Потом Иосиф доложил о результатах своего обследования профессору. А тот лично побеседовал с пациентом и ещё раз проанализировал ситуацию вместе с Иосифом. Обоснование диагноза казалось достаточно убедительным.
Наконец, был созван консилиум. Проект заключения по результатам обследования Мохова зачитал Лопахин. Вызвали пациента. И он, несмотря на волнение, ответил на все вопросы без единой ошибки. Но опасения Иосифа подтвердились. Офицер госбезопасности Сорокин заявил, что утверждение о религиозном преклонении пациента перед вождём бездоказательно и выглядит, как попытка спасти государственного преступника от справедливого наказания.
Выступление Сорокина произвело гнетущее впечатление. Иванцов покосился на Иосифа, и тот попросил слова. Он сказал, что хорошо понимает сомнения товарища Сорокина, но для их разрешения необходимо расширить рамки традиционного психиатрического обследования и, в частности, провести обыск в мастерской пациента с целью поиска дополнительных материалов.
Предложение Иосифа одобрили все, включая Сорокина. Он активно взялся за оперативную организацию обыска. Профессор объявил двухчасовой перерыв, и по его окончании перед участниками консилиума лежали эскизы Мохова, изображающие Всевышнего с хорошо узнаваемым лицом Сталина. В результате, Сорокин снял свои возражения, и заключение было окончательно согласовано. Оно подтверждало заболевание художника и предусматривало проведение курса его лечения с последующей выпиской из Института с правом заниматься профессиональной деятельностью, при условии периодического освидетельствования у районного психиатра.
Через несколько дней после консилиума Мохов зашёл в палату, где работал Иосиф.
- Вам я обязан своей свободой, а может, и жизнью, - художник с искренним чувством пожимал руку молодого психиатра. – Моя благодарность безгранична.
- Этим результатом, Роберт Игоревич, вы обязаны и самому себе. Вы играли свою роль просто блестяще!
- Но, - растеряно пробормотал пациент, - я не играл.
- Как это понять? – удивился Иосиф.
- Может, я действительно параноик, если, играя роль, не видел в своих словах никакой драматургии? Я говорил то, что есть на самом деле.
Иосиф напряжённо смотрел на собеседника. Потом улыбнулся.
- Мне кажется, Роберт Игоревич, государства и народы страдают от тех же психиатрических недугов, что и отдельные люди. И паранойя - это, скорее, болезнь общества, в котором вы живёте. А у вас лично никакого психического расстройства нет.
После короткого курса лечения Мохова выписали из Института психиатрии.
Дата публикации: 18.11.2014 16:05
Предыдущее: ПоединокСледующее: Час Фазана

Зарегистрируйтесь, чтобы оставить рецензию или проголосовать.
Сергей Ворошилов
Мадонны
Регина Канаева
Свет мой, зеркальце скажи
Дмитрий Оксенчук
Мне снится старый дом
Наши эксперты -
судьи Литературных
конкурсов
Алла Райц
Людмила Рогочая
Галина Пиастро
Вячеслав Дворников
Николай Кузнецов
Виктория Соловьёва
Людмила Царюк (Семёнова)
Устав, Положения, документы для приема
Билеты МСП
Форум для членов МСП
Состав МСП
"Новый Современник"
Планета Рать
Региональные отделения МСП
"Новый Современник"
Литературные объединения МСП
"Новый Современник"
Льготы для членов МСП
"Новый Современник"
Реквизиты и способы оплаты по МСП, издательству и порталу
Организация конкурсов и рейтинги
Литературные объединения
Литературные организации и проекты по регионам России

Как стать автором книги всего за 100 слов
Положение о проекте
Общий форум проекта