Дверь заедает, и она удивленно пожимает плечами, разглядывая подушечку пальца - автоматика ее не узнала! «… Нет мужика в доме!»- как грустно говорила мама. « Ни робота починить, ни батарею поменять…». Придется открывать вручную.

 

Сумочка летит в сторону, невесомые туфли - туда же. На бегу, она выскакивает из призрачно-переливающейся туники. Ныряя в пузырящуюся воду крохотного бассейна, думает об одном - успеть сделать прическу и выбрать платье.

 

Пестрые материи и фасоны мелькают со скоростью пропеллера. Вскакивает, нечаянно задевает влажной прядью одноразовый парящий шарик - экранчик, и тот с тихим треском лопается, сжавшись в маленькую радужную плёночку. Она сидит на обжимающем ее кресле, а автомат уже занялся прической. Щурясь немного от теплых воздушных струй, смешно напевает. Только что изготовленное платье и туфли, в прозрачной охлаждающей оболочке, ждут своего звездного часа. Кнопки на панели синтезатора мерцают, и, кажется, складываются в улыбку.

 

Господи, люди годами в очереди стоят, а ей так повезло, так повезло! Их ведь почти не осталось... Кто-то заболел, или даже умер, и комп из тысячи тысяч имен выбрал ее и выкинул в начало очереди! Ей выпал счастливый билет!

 

Уже хотела выскочить, но мельком взглянув в зеркало, схватилась за сердце - макияж! Косметик, словно нарочно не торопится, своими прохладными, силиконовыми пальцами неспешно массирует лицо, увлажняя кожу розовым маслом... Втирает тональный крем в предательски выступившие паутинки морщин возле глаз, шеи.

 

Забыв про лифт, она целых два этажа бежала, как девчонка, перепрыгивая ступеньки и цокая каблуками.

 

Солнце светило как сумасшедшее. Она совсем отвыкла от верхнего яруса. Глаза как-то по-особенному засвербело от яркого неба, и вдруг вспомнилось: «…только синь сосет глаза...» откуда это? Тихо подошла к краю зелёной улицы, которая вся была в сочных тенистых деревьях, фонтанчиках, резных скамейках, оперлась на перила и посмотрела вниз. В страшной глубине, как в щели колодца, виднелся первый ярус - сновали флаеры и люди на платформах.

 

Быстро шла по аллее, поглядывая на часы. Мимо, не спеша, прогуливались пары отдыхательниц, смеялись, загорали, не оставив даже узкой полоски материи на бедрах, купались в фонтанах. Огненные цифры часов, зависших высоко в небе, неторопливо отсчитывали время.

 

Она увидела ту самую арку - сердце трепетно забилось. Почему-то вспомнился отец, его крепкая, сильная ладонь, изъеденная морщинами, но удивительно нежно гладившая ее по едва опушившейся головке. « Птенчик мой тёпленький… Девочка моя любимая…». Ничего из раннего детства она не помнила, а вот это…

 

Дрожащей рукой нацепила на платье, как было условлено, оранжевую бабочку-анимашку и, сдерживая дыхание, на подворачивающихся каблуках, пошла к заветному месту. Пройти мимо она не могла - он стоял прямо под аркой и курил, взглядом провожая золотистые кружочки дыма, и не обращая ни на кого внимания. Чуть-чуть повернулся, глянул на дрожащую бабочку, на ее неуверенную походку, улыбнулся и пошел навстречу.

 

Она смотрела, не отрываясь, на его лицо, красивые серые глаза, на плавные движения, на мускулы, которые невозможно было спрятать под полупрозрачной рубашкой, и думала, какая она некрасивая и неуклюжая. Когда он подошел к ней, тихо взял и поцеловал руку, ей чуть не стало плохо - все вокруг замерло.

 

Когда немного пришла в себя, они шли по аллее, он что-то тихо рассказывал. Отдыхательницы бросали на неё презрительные взгляды, на спутника же смотрели томно и многозначительно. Изредка им попадались пары с мужчинами, и тогда ее спутник с грустной улыбкой смотрел на них, иногда чуть заметно кивая.

 

Они зашли в кинозал, сели на самое последнее место, в темноте он гладил ее руку. Когда в фильме настала ночь, в зале стало совсем темно и запахло мокрыми цветами, она почувствовала тепло его лица совсем рядом. Он осторожно приблизил свои губы, она кожей ощутила его глубокое и бережное дыхание. Вот он, этот миг!

 

ПОЦЕЛУЙ.……………………………………………………….

 

Очнулась, когда виски протирали чем-то едким. «Вот идиотка, не удержалась все же…» - подумала она.

 

Фонтаны излучали ароматную прохладу, играло что-то старинное, духовое, оркестровое. Внизу, на первом ярусе, зажгли фонари. Он посмотрел на огненные цифры в небе, улыбнулся и повел её назад. Она все крепче прижимала его руку к себе, она так привыкла к нему! «Боже, сердце сейчас выпрыгнет!.. Не дай мне снова остаться наедине… с собой…. Господи!..»- тихо шептала она.

 

Спускаясь по ступенькам, он неожиданно нагнулся, легко взял на руки. Она пискнула, обхватила его загорелую шею руками и восхищенно не дышала.

 

«Вы… забыли» - негромко сказал он, когда она уже хотела прошмыгнуть в узкую щель двери. Обертоны его голоса, божественные, хрипловатые, совсем выбили ее из действительности. Растерялась, завибрировала вся, смотрела на него вытаращившись, дура-дурой… Протянула, торопять, кляня свою память, пластиковый банковский чек. Мельком взглянув, взял, повернулся печально, как ей показалось, и пошел. «Теперь вы что-то забыли»- неожиданно для себя, сказала она и вся сжалась. Он удивленно обернулся, услышав впервые ее голос, мягко подошел, чуть улыбаясь и поцеловал в губы. В руках ее осталась визитка. «Валентино. Любовные услуги».

 

Дверь захлопнулась, отсекая гудение лифта и ЕГО чудесный запах… Она снова дома. Её уже ждет визор, шумит наполняемый бассейн, а почти настоящий, пушистый котенок, пьет еще теплое молоко.