Как-то в нашем архиве, занимаясь своей научной работой, я изучал дела. Их было много. Что-то я просто пролистывал, кое-что изучал подробнее. Но одно архивное дело заставило меня надолго отложить в сторону все остальное. Я зачитался документами почти двухсотлетней давности, соприкоснувшись с замечательно простой и замечательно правдивой историей любви. Любви, за которую пришлось бороться, с государством, законом, обществом, двум крепостным дворовым людям – Ивану и Домне. …Я хочу рассказать вам о том, что великие волнения свойственны и маленьким людям. …Стоял тихий сентябрь. Иван, как обычно, проснулся рано. На душе было светло и радостно, как бывает радостно молодому человеку, который проснулся в чистой постели крошечного мирка дворянского домика, стоявшего на тихой улице небольшого провинциального городка, не знавшего ни столичного шума, ни столичной моды, ни столичных новостей. Наскоро умывшись и одевшись, Иван вышел в тихий мир пасмурного сада, туда, где яблони уже готовились к зимнему сну, сбрасывая свои летние мантии. В саду Иван знал одно укромное место, где можно спокойно почитать, прежде чем начнется день, полный повседневных забот дворового человека. Это была круглая каменная беседка, куда он и направился, пряча под одеждой томик Байрона. Читать Ивана научила дочь его хозяина, мечтательная девица Надежда. Она часто, увлеченная одной ей ведомыми грезами, роняла книгу из рук… Иван устроился на каменной скамейке беседки и открыл книгу… …Заветное имя сказать, начертать Хочу - и не смею молве нашептать. Слеза жжет ланиту - и выдаст одна, Что в сердце немая таит глубина…* …Идиллию испортил начавшийся в усадьбе трудовой день. Иван закрыл книгу, вздохнул. И отправился к дому. Навстречу ему шла незнакомая девушка. Иван лишь один раз взглянул на нее, но – прямо в глаза. В один момент скромный дворовый человек «Иван Александров сын Новиков» понял, что пропал. Девушка моментально потупила взгляд и вспыхнула. Иван не решился заговорить с ней, он даже не поздоровался, хотя и был вежливым молодым человеком. Придя в дом, он сразу отправился на кухню, куда стекались все новости уезда, города и усадьбы. Там-то он и узнал, что девушку зовут Домна, и она дана в приданое молодой жене хозяйского сына, Алексея Егоровича, в прошлом блестящего штаб-ротмистра. …Весь день Иван думал о встрече в саду, все валилось у него из рук, управляющий усадьбой даже пару раз обругал его «иродом» и дал подзатыльник. …Но это сердце вновь и вновь Твой образ призывает, Лелеет тайную любовь И по тебе страдает… …Следующим утром Иван сломя голову побежал в сад. Сад был пуст в этот ранний час. Кусты смородины были украшены лоскутками утреннего тумана, трава уже утратила свой летний лоск, но была богато украшена горным хрусталем росы. Природа засыпала. Иван любил эту пору. Осень всегда отзывалась в его душе сладкой горечью новых надежд. Иван присел на привычную скамейку беседки и задумался… …Твой лучезарный нежный взгляд Не омрачится тенью, И слезы щек не оросят От горького сомненья… … «Здравствуй, Иван. Меня зовут Домна». Он с изумлением поднял взгляд. Это была она. Она пришла к нему. …Пей мед; преступленья оставь мне полынь! Мой идол, прости меня! Хочешь - покинь! Но сердце любви не унизит вовек: Твой раб я, - не сломит меня человек… …Через месяц Иван и Домна в скромно обставленной гостиной их крошечного мирка со слезами умоляли своих хозяев разрешить им сочетаться законным браком. В ногах валялись, просили отчаянно права на свое маленькое счастье. Но штаб-ротмистр, его жена и сестра отнеслись к этому как к «блажи». …Когда заплаканные Иван и Домна выходили из комнаты, их встретили сочувственные взгляды других дворовых, которые, как всегда, подслушивали под дверью. …Через неделю Иван был продан Федору Стремоухову. Он уехал жить в губернский город, унося с собой невыносимую боль. …И ни к чему водить пером, Марая лист несмело. Что можно выразить стихом, Коль сердце онемело?.. Месяц Иван боролся со своим чувством, буквально сходя с ума. Но одолеть себя не смог. …Ночь. Берег речки. Лодочка. «Только бы успеть. Только бы не перехватили». Но вот шаги...по тропинке, к реке. Торопливые объятья. На другом берегу – повозка. «Дальше, дальше. Пока не хватились»… …Сельская церковь. Мирно горят лампадки перед древними образами. Святые, с высоты собственного жизненного опыта, одаривают легкими улыбками молодых, отчаянно защищающих свое право на счастье. Право, заслуженное страданиями. Пожилой сельский священник соединяет их руки, сцепляющиеся в решимости идти до конца. «Что Бог сочетал, человек да не разлучает». Иван привез Домну в дом своего хозяина. А утром все, без утайки, спокойно ему рассказал. Господин Стремоухов тут же направился в уездный суд. Процесс был недолгим. Уездный судья, отставной гусарский ротмистр, дремал все время, пока шло слушание... … «пожалуйста, сдавайте дела». Спокойный голос заведующей читальным залом вернул меня к реальности. Я с удивлением взглянул на последний лист дела, раскрытого передо мной на столе. На нем стояла гербовая печать. И больше ничего. Промелькнувшая чужая жизнь давно закончилась, и никто никогда не узнает, каким был ее финал. Сдав дела, я оделся и вышел в сырой сентябрьский вечер – мне еще далеко ехать с автостанции того самого губернского города. …За окном автобуса сгущались осенние сумерки. И, как лейтмотив вечера, вспоминались прочитанные когда-то в молодости стихи Данте: «Любовь, что движет солнце и светила…Любовь, что движет солнце и светила». * Здесь и далее - стихи Дж.Г.Байрона. По моему мнению, именно поэзия этого замечательного автора послужила источником исключительной смелости крепостного дворового человека. (Прим.авт.) | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
