Конкурс в честь Всемирного Дня поэзии
Это просто – писать стихи?











Главная    Новости и объявления    Круглый стол    Лента рецензий    Ленты форумов    Обзоры и итоги конкурсов    Диалоги, дискуссии, обсуждения    Презентации книг    Cправочник писателей    Наши писатели: информация к размышлению    Избранные произведения    Литобъединения и союзы писателей    Литературные салоны, гостинные, студии, кафе    Kонкурсы и премии    Проекты критики    Новости Литературной сети    Журналы    Издательские проекты    Издать книгу   
Всемирный День Писателя и
Приключения кота Рыжика.
Форум книги коллективного сочинительства"
Иллюстрация к легендам о случайных находках на чердаках
Буфет. Истории
за нашим столом
ДЕНЬ ЗАЩИТЫ ЗЕМЛИ
Лучшие рассказчики
в нашем Буфете
Наши судьи-эксперты
Алла Райц
Документы эксперта
Многоэтажка, шампанское и лейтенант
Наши судьи-эксперты
Людмила Рогочая
Документы эксперта
Дети света
Наши судьи-эксперты
Вячеслав Дворников
Документы эксперта
Все по-прежнему
Английский Клуб
Положение о Клубе
Зал Прозы
Зал Поэзии
Английская дуэль
Вход для авторов
Логин:
Пароль:
Запомнить меня
Забыли пароль?
Сделать стартовой
Добавить в избранное
Наши авторы
Знакомьтесь: нашего полку прибыло!
Первые шаги на портале
Правила портала
Размышления
о литературном труде
Новости и объявления
Блиц-конкурсы
Тема недели
Диалоги, дискуссии, обсуждения
С днем рождения!
Клуб мудрецов
Наши Бенефисы
Книга предложений
Писатели России
Центральный ФО
Москва и область
Рязанская область
Липецкая область
Тамбовская область
Белгородская область
Курская область
Ивановская область
Ярославская область
Калужская область
Воронежская область
Костромская область
Тверская область
Оровская область
Смоленская область
Тульская область
Северо-Западный ФО
Санкт-Петербург и Ленинградская область
Мурманская область
Архангельская область
Калининградская область
Республика Карелия
Вологодская область
Псковская область
Новгородская область
Приволжский ФО
Cаратовская область
Cамарская область
Республика Мордовия
Республика Татарстан
Республика Удмуртия
Нижегородская область
Ульяновская область
Республика Башкирия
Пермский Край
Оренбурская область
Южный ФО
Ростовская область
Краснодарский край
Волгоградская область
Республика Адыгея
Астраханская область
Город Севастополь
Республика Крым
Донецкая народная республика
Луганская народная республика
Северо-Кавказский ФО
Северная Осетия Алания
Республика Дагестан
Ставропольский край
Уральский ФО
Cвердловская область
Тюменская область
Челябинская область
Курганская область
Сибирский ФО
Республика Алтай
Алтайcкий край
Республика Хакассия
Красноярский край
Омская область
Кемеровская область
Иркутская область
Новосибирская область
Томская область
Дальневосточный ФО
Магаданская область
Приморский край
Cахалинская область
Писатели Зарубежья
Писатели Украины
Писатели Белоруссии
Писатели Молдавии
Писатели Азербайджана
Писатели Казахстана
Писатели Узбекистана
Писатели Германии
Писатели Франции
Писатели Болгарии
Писатели Испании
Писатели Литвы
Писатели Латвии
Писатели Финляндии
Писатели Израиля
Писатели США
Писатели Канады
Положение о баллах как условных расчетных единицах
Реклама

логотип оплаты
Визуальные новеллы
.
Произведение
Жанр: Просто о жизниАвтор: Юрий Юлов
Объем: 20308 [ символов ]
ТВАРЬ
В большом городе живет старый человек – некогда могущественный глава города. Он не может примириться с утраченным статусом десятилетиями – до самой смерти. Поэтому невольно третирует верную супругу, а когда та умирает – остается с кошкой, которую-то и нормальной для животного кличкой называть не может.
 
ТВАРЬ
 
НОМЕНКЛАТУРНАЯ ФАНТАЗИЯ
 
Жил на большой (и уж лет двадцать, как чужой) планете человек.
…Очень просится стереотип «маленький человек», но мастерство рассказчика не в самовозвышении за счет личностей героев или мелкомасштабности событий, не в снисходительной иронии, не в знании нехитрых приемов, способных спровоцировать прогнозируемые чувства. И уж, естественно, не в том, чтобы вместо повествования мудрствовать, отвлекаясь на темы, не имеющие прямого отношения к рассказу.
Большинство людей уходит после того, как исчезнут следы их активной деятельности. И почти всегда память о нас стирается через два-три поколения. Несколько тысяч разновеликих людей планеты, поразброску выдернутые из разных наций, – вот и весь потенциал цивилизации, которая в свою очередь не вечна. Наши известность и могущество ограничены временем и кругами, к которым принадлежим. Наши взлеты – толкотня мошкары перед закатом, а звездопад – брызги от сварки, соединяющей прошлое и будущее пылающей электрической дугой. Это не хорошо и не плохо – это так. Мудр тот, кто это понимает, и счастлив тот, кто об этом не задумывается.
Можно считать, что вышесказанное – успешно пройденный читателем тест на умение складывать буквы в слоги, слоги – в слова, слова – в предложения, предложения – в абзацы. А значит, есть большой шанс, что абзацы сложатся в рассказ, а если повезет, то выяснится, что рассказ состоит не из вышеперечисленных компонентов, а из мыслей, которые в зависимости от глубины и скорости их восприятия, близости к личному житейскому опыту дадут эмоции. Различные по форме, размеру, цвету, звучанию, аромату и прочим характеристикам, позволяющим человеку отличить одно от другого и создавать собственную шкалу ценностей.
 
Юрий Юлов
 
А человек некогда был ого-го какой большой и значимый! Чтоб было понятно: самому ему пригибаться перед вышестоящими приходилось приблизительно раз в месяц. Остальное время перед ним у всего города коленки тряслись. За исключением, конечно, тех, кого он и в упор разглядеть не мог. У мурашек и букашек своя жизнь.
Известно, что образ чиновника у граждан ни в одной стране, мягко говоря, к иконе не приравнен. А номенклатурного – тем более. Но так уж сложилось у людей: чтобы возвыситься, стать во главе, а самое главное – удержаться, необходимо иметь жесткость. Иначе завалишь дело и будешь опять сидеть у обочины жизни и уныло блабланить за рюмочкой о несовершенстве миропорядка.
И добро бы шанса не представилось, ан нет: вызывают на высокий ковер, предлагают взять вожжи в руки, дают сутки подумать. Откажешься – второй раз никогда не предложат: слух по Системе разнесется, что слабак. А то и в личное дело попадет – тогда уж с гарантией. Таскайся на службу, протирай штаны, перекладывай бумажки. Вместо решения вопросов указывай пальцем на потолок и разводи руками, пока не поблагодарят «за многолетний добросовестный труд» и не укажут ладонью на дверь в никуда.
Любого нормального мужчину от подобной перспективы трясет, ибо задуман он Господом как рисковый экспериментатор, боец и победитель, что в жизни реализуется карьерой – термином, который традиционно носит негативно-ханжеский оттенок.
Но ведь зачастую карьерный рост и даже взлет происходит не подло и даже не инициативно, а вполне эволюционно: вызвали, предложили, дали сутки на раздумье. Как ночь перед расстрелом…
Конечно, солдату генералом стать невозможно, а вот среди штабных майоров встречаются личности, которые вполне успешно могут возглавить дивизию.
А если ко времени принятия судьбоносного решения семья по толку не сложилась или нелепо распалась, а если детей не было или выросли и живут своей жизнью, то кто ты есть в этом нестабильном мире?
 
Так Георгий Константинович занял высокий и ответственный пост. Пришлось, понятно, и тех, кто называл Жорой по-старинке или «Жуковым» в шутку, приструнить, и тех, кто мог с бутылочкой коньяка вечерком нагрянуть, отшить. Чтоб имидж не портили, точнее, чтоб не трепались по коридорам и подворотням: «Да я с самим… Ну вот как с тобой! И даже…»
За пятнадцать лет много воды утекает – даже Земля больше пяти тысяч раз вокруг себя крутнулась, что о людях говорить? За это время и супруга надежная появилась. Тоже работала в Системе, куда перешла из проектного института. Почти случайно познакомились – на объекте. И бытовые проблемы так прочно и качественно решились, что можно было на них не отвлекаться и днями напролет заниматься делом. Ибо даже отдых заменили мероприятия, на которых в зависимости от расклада и статуса участников нужно было правильно себя позиционировать, чтобы гнуть свою линию.
Жена Екатерина Павловна была младше на семнадцать лет и боготворила Георгия Константиновича. Есть такие женщины – и сама не пустышка, а всю себя отдаст, всем пожертвует, чтоб поддержать мужа, обеспечить ему, так сказать, прочный тыл. Нередко советы молодой супруги давали Георгию Константиновичу возможность разрулить сложную ситуацию. И женское чутье помогало, и знание Системы, а больше то, что в волчьей яме кроме сырых обсыпающихся земляных стен да клочка неба над головой ничего не видно. Не то, что со стороны. Честно говоря, Георгий Константинович и в грош поддержку супруги не ставил: позволишь себе сентиментальную слабинку в быту, она размазней на работе проявится. А молодая жена на жесткость мужа не обижалась – государственный человек!
Время шло, работа кипела. Сменилось поколение. Все чаще Георгий Константинович слышал в свой адрес лестные с придыханием слова, чаще стали приглашать в почетные президиумы, брать интервью, печатать, награждать. Уже и вышестоящие не грохали, как некогда, кулаком по столу карельской березы, обшитой бархатом, а мягко указывали, чуть не просили учесть. Чувствовал он, что не к добру это, что надежнее быть конем на переправе и комбайном в поле, чем правильным лозунгом на ярком полотнище или живой легендой.
Сменится лозунг – и ткань пойдет на ветошь, а от живой легенды до ходячего анекдота – полшага.
А куда попрешь против естественного хода событий? Поэтому, понятно, взбесился Георгий Константинович, когда впервые публично услышал о себе от зарвавшегося выскочки как о руководителе «старой формации». Даже стёр этого умника в порошок, хоть за ним и серьезные по тем временам люди стояли. Однако тенденция углублялась, мнение формировалось, слухи о возможной отставке ширились.
Какая, на хрен, «новая формация», когда каждое предприятие, магазин, школа, дом, памятник, аллея, газон, плитка на тротуаре по твоей воле полтора десятилетия строились, модернизировались, ремонтировались, благоустраивались?! Что, Земля квадратной стала, деньги отменили, у людей третья рука выросла, марсиане технологиями поделились, гусаки яйца нести стали?! Мы работаем – спина согнута, руки заняты, в голове формулы не из учебников. А вы нас, неприкрытых ничем, кроме дела, промеж крыльев – колом?!
В одночасье выдернули Георгия Константиновича из номенклатурной обоймы, как хозяйка вареное яйцо выкладывает из кипящей кастрюльки под холодную воду. И самое подлое, что решилось это во время гипертонического криза, с которым и полежал-то всего две недели. А перед этим пятнадцать лет ни одного раза по толку в отпуске не был…
Внешне, конечно, все пристойно: и регалии, и квартира в элитном доме, и персональная пенсия, и президиумы, и билеты на любые мероприятия. Но как пусто сразу стало!
Навещали поначалу Георгия Константиновича бывшие сослуживцы из середнячков. Он сразу – приветливо, а потом не сдержится и выскажется: ты, мол, никто и звать тебя никак. Кому нужно унижаться, тем более перед бывшим авторитетным человеком? Мы к тебе – со всем уважением и пониманием, а ты… Вот этого-то «понимания», в котором притаилось сочувствие, Георгий Константинович терпеть не мог. В общем, перестали ходить-докучать.
Публичные мероприятия, куда приглашали как почетного жителя города, поначалу посещал, а потом надоело – не хотел быть свадебным генералом. Видел он таких, которые, чтобы смягчить падение с большой высоты, после отставки и общественные организации возглавляли, и в политику лезли. А некоторые чудаки начинали любительские стишки писать или на дачном участке морковку окучивать. Относился Георгий Константинович к ним без презрения, однако самому таким стать гордость не позволяла.
Иногда звонили нынешние козырные тузы. Перед праздниками, а то и напрямую: как, мол, дела, не нужно ли чего? И общими фразами, как по бумажке: ваш опыт очень ценен для нас, углубляя и расширяя созданное вами… Георгий Константинович, бывало, и сам разговор прерывал – будто разъединили. Хотя ждал эти звонки с надеждой. Только знал, что с подобными эквилибрами дела, по крайней мере, серьезного, никто не предлагает. Даже толкового совета никто не спрашивал, хотя поделиться ох как было чем! И по газетам и вживую с болью наблюдал, как нещадно, а зачастую и бездарно перестраивается и сносится то, во что не так давно вкладывал ум, энергию и душу. Да еще видеть эти рожи, которые ради своей игры его, будто пешку, сдали…
 
Время шло. Проснется, бывало, Георгий Константинович в плохом настроении и не в лучшем состоянии. Завтрак на столе, все свеженькое, все – как по диете. Зыркнет на Екатерину Павловну, ни слова не сказав, сядет за стол. Ковырнет гречку и отодвинет: «Это на машинном масле или на касторке?» Куснет бутерброд с ветчиной и обратно покладет: «Сколько можно людей этой химией генномодифицированной пичкать?» Походит-походит по квартире, вернется, хлебнет чаю: «Просил же горячий подавать!»
Набросит плащ, наденет шляпу, возьмет в руки трость с металлическим стержнем внутри, и дверью хлопнет.
Трость, которую он прикупил сразу после отставки и в шутку называл клюкой, по совести говоря, Георгию Константиновичу для ходьбы и не нужна была. Ноги пока нормально шли, и голова не кружилась. А чтоб видели мерзавцы, что он хоть и не в той силе, что раньше, а поколотить, если что, сумеет. Как-то раз один наглец автомобиль припарковал перед самым носом, хозяин жизни нашелся! И только от того, что обходить надо, злость закипела. А еще и лужа сбоку, хоть обратно поворачивай. Палкой – по заднему стеклу да по поворотникам! Пиши, собирай свидетелей, подавай в суд! Так и делал тот ханыга, да все ничем окончилось: и Совет ветеранов вступился, и суд уважил – проволокитили, а волокиту на себя взяли.
…Екатерина Павловна, пока муж по городу погуляет, наведет на кухне порядок, на рынок и в магазин сходит, газеты заберет. Не злилась она и не обижалась – понимала и жалела. Хоть жалости, понятно, не выказывала даже взглядом – не потерпел бы Георгий Константинович и не простил бы никогда.
А он вернется в квартиру, почитает газеты и давай рассказывать, что в городе не так. Уже как единомышленнику. А что-то, бывало, и похвалит, все ж хозяйское понятие при нем. Супруга никогда не спорит, а соглашается не демонстративно. Потому что знает, что муж не любит ни амбициозных спорщиков, ни бесхребетных кивателей.
 
Так и жили, пока не приспела торжественная дата – серебряная свадьба. Георгий Константинович к тому времени разменял восьмой десяток, и Екатерина Павловна стала пенсионеркой по возрасту. Гостей собирать ни к чему, да и некого давно: друзья и родственники (и его, и супруги) отдалились, когда он еще управлял городом. Георгий Константинович был в хорошем расположении духа и спросил, какой нужно сделать подарок, чтобы событие запомнилось.
Тут-то Екатерина Павловна рожки и показала: хочу, говорит, чтоб у нас дома котёнок жил. По-житейски говоря, вопрос плёвый, если бы не принципы Георгия Константиновича: недолюбливал он животных, тем более, таких бесполезных, как коты. Однако с возрастом самые суровые люди становятся компромиссней. Подумал он, что и с детьми у них не сложилось из-за его службы, и что ласки особой от него Екатерина Павловна не видела, и что не все ж самой подчиняться – должен и у нее кто-то в штате быть… Да и словам своим отката давать не привык. В общем, дал слабинку.
Появился в квартире котенок, точнее, сиамская кошечка, которую Екатерина Павловна назвала Мурочкой.
Ничего особенно в жизни не поменялось, только к претензиям Георгия Константиновича прибавилась еще одна тема. И Мурочку иначе, как Тварью, он не называл. Хоть интонации были различны в зависимости от настроения. И эпитеты иногда добавлял: могла быть Тварь и ничтожной, и Божьей.
Когда Екатерина Павловна попала в больницу, пришлось кормить кошку и убирать за ней. При этом Георгий Константинович все время ворчал, а то и покрикивал на Мурочку, а затем долго и тщательно мыл руки с мылом.
Навестил он жену в больнице. Себе за жизнь ржавого гвоздя не взял, а тут воспользовался правами: положили ее в отдельную палату и лечащего врача назначили, которого она захотела.
Прошло еще лет десять, и отошла Екатерина Павловна в мир иной. Но и это сумела сделать так, чтоб муж успел привыкнуть и приспособиться. Пока в больницах лежала, он себе что-то и покупал, и готовил. Даже стирать – замачивать, а затем полоскать – научился. И убирал квартиру сам, потому что считал всех приходящих домработниц потенциальными воровками и реальными осведомителями. Хоть и красть особо нечего было, а осведомлять – тем более не о чем и некому.
А еще Екатерина Павловна один раз в санаторий съездила. Не понравилось ей там, нет. Во-первых, ты там никто – бабуля, и говорят с тобой простыми предложениями и почему-то громким голосом. Во-вторых, отвыкла она за жизнь с обычными людьми общаться, хотя их дом перестал быть элитным и в него активно заселялись нувориши. Однако что с теми, что с этими: разговоры примитивные, идеи высокой нет, мировоззрение приспособленческое. …А те санаторские, которые близки к ее кругу были, слишком много гонору имели. Не собиралась она терпеть всяких!
Когда уже было ясно, что обратный отсчет пошел на дни, и жена находилась дома под присмотром сиделки, бывшей актрисы, Георгий Константинович примостился на краешек кровати, взял Екатерину Павловну за руку и сказал:
– А ведь я тебя за одну-единственную улыбку полюбил, Катенька. Помнишь, когда с комиссией автоматическую линию на заводе пневмоприводов принимали? А ты потом больше ни разу так не улыбалась…
– За эту? – Она усмехнулась сухими губами, глаза ее озорно сверкнули и тут же стыдливо опустились вправо и вниз. – Я перед зеркалом репетировала – очень замуж за тебя хотела, Жора…
Георгий Константинович тоже улыбнулся и закивал.
– И по имени ты меня почти никогда не называла.
– Ты был мой самый главный человек. А добрым ты становился только пьяненький…
Георгий Константинович хотел попросить за всё прощения, но горло что-то забило, а откашливание представилось нелепее хулиганского свиста. Он торопливо потискал худеющую холодненькую ладошку жены и вышел.
На похоронах Екатерины Павловны он стоял с каменным лицом. Не сказал ни слова, не проронил ни слезинки.
 
Остался Георгий Константинович с кошкой, у которой имя Мурочка с уходом Екатерины Павловны окончательно исчезло. Его безраздельно заменила кличка-определение – Тварь. Конечно, усыпить кошку – не проблема. А память о жене, которая работу ради тебя бросила и детей из-за тебя (да хоть бы и по иным причинам!) не рожала? Которая в лучшие годы и до последних своих дней? Да и свыкся с кошкой уже… А каково одному в пустой трехкомнатке, где только телевизор ерунду суетную несет, на кухне кастрюлька лязгнет-уляжется да настенные часы минуты, как утекающие капли жизни, отсчитывают?
Георгий Константинович по-прежнему прогуливался с тростью, которая не ломалась и не изнашивалась, – теперь уже для опоры. И видел, что на него не только никто не намеревается покушаться – его как бы не замечают. Не так часто, как раньше, но все же регулярно приходили поздравления и приглашения. Однако если раньше он считал выход на люди в статусе экс-руководителя унижением, то теперь элементарно не знал, как соответствующе одеться – гардероб давно устарел да и размер поменялся: вся одежда большой стала. А главное – не было Екатерины Павловны, которая за него эту мелочевку решала. И которой можно любое свое действие, наблюдение или мысль изложить солидно и непререкаемо. Без нее почти всё потеряло смысл.
Он, как и прежде, регулярно читал газеты, но подписку за него оформлял социальный работник, женщина средних лет, которая появлялась три раза в неделю, чтобы немного убрать в квартире, принести продукты из магазина и лекарства из аптеки.
Он, как и раньше, не думал о деньгах. Однако, если некогда Екатерина Павловна все ж иногда обновляла с его разрешения в доме бытовую технику, мебель, одежду, то теперь он просто складывал деньги в ящик секретера, потому что жил непритязательно, а пенсию и доплаты приносили регулярно. Нагрянувшая денежная реформа не возмутила Георгия Константиновича – он переложил ставшие нумизматической макулатурой купюры ящиком ниже и на рисовой каше невозмутимо дождался очередного пенсионного вливания.
Без Екатерины Павловны кошка, которая по своему веку тоже была немолода, стала капризной, раздраженной и требовательной. Георгий Константинович относительно легко переносил это днем, ибо самокритично вспоминал собственное раздражение против белого света и ангельский характер супруги, которую ему некогда послали должность и судьба.
А вот если Тварь поднимала резкий противный вой среди ночи, хрупкий сон мгновенно осыпался осколками, на лбу и груди выступала испарина, а изношенное сердце начинало не только усиленно биться, но еще клокотать и как бы переворачиваться. Тут разум был бессилен!!
Георгий Константинович сначала шипел, а затем кричал Твари, чтоб та заткнулась. Через минуту вой возобновлялся – он стучал клюкой по шкафу. Потом все-таки приходилось подниматься и загонять кошку за батарею или под диван.
Когда Тварь наконец испуганно успокаивалась, он шел на кухню и брал из холодильника лекарства для сердца, которое жило своей хлопотной жизнью: то почти останавливалось, то начинало отбивать учащенный ритм, то насосом перекачивало кровь так, что было слышно бульканье. Георгия Константиновича это беспокоило только на рефлексивном уровне – сознание ничего не имело против смерти.
 
Минуло несколько лет. Умирали представители «новой формации», некогда смявшие его, уходили в отставку те, кто сменил их. Освобожденные места занимали молодые волки, уверенные, что жизнь начинается с них и что можно изменить природу человека и методы управления.
Появлялись и новые немыслимые проекты, и прогрессивные технологии. Он легко и с долей интереса разбирался в них – и опыт позволял, и высшее строительное образование.
Георгий Константинович давно привык к стенаниям Твари и даже с юмором ассоциировал их с прежними «накачками», которым некогда подвергался сам и подвергал других.
Конечно, бывали и спокойные ночи. После одной из таких ночей Тварь не вышла к завтраку. Хозяин после хлопотных поисков обнаружил ее под диваном мертвой. Он слышал, что в последнее время вошли в моду кладбища домашних животных, однако считал это затеей глупой, хотя и приносящей определенный доход городу.
Преодолевая отвращение, обернул неожиданно длинное и твердое тело существа, с которым прожил почти пятнадцать лет, газетой, затем вложил в большой хозяйственный пакет. В мусоропровод решил не выбрасывать, а отнес к мусорным контейнерам. Долго читал надписи «Металл», «Стекло», «Пластик», «Пищевые отходы», «Ветошь», «Бумага»… Не придумал ничего лучшего, как положить пакет с кошкой перед контейнерами.
А на следующую ночь умер сам. Тварь не подняла хозяина, чтоб тот принял среди ночи лекарство, как делал это несколько лет, и сердце, беспомощно всхлипнув в последний раз, остановилось.
Труп обнаружила назавтра соцработница, похороны провели социальные службы, гроб помогли вынести соседи. А через три дня в городской газете вышел шикарный некролог за подписями членов правительства и руководителей городской администрации. Энергичный пятидесятилетний Георгий Константинович пристально и уверенно смотрел с черно-белой фотографии на новые поколения граждан, которые до этого никогда ничего о нем не слышали.
Где-то в тени высоких кабинетов в тот же день конкретно решился вопрос о присвоении его имени улице в новом микрорайоне города, который продолжал перестраиваться и расширяться.
Дата публикации: 07.12.2011 04:46
Предыдущее: КристинкаСледующее: Рида

Зарегистрируйтесь, чтобы оставить рецензию или проголосовать.

Рецензии
Элиана Долинная[ 13.03.2011 ]
   Да, вот такая жизнь...
   Сначала читаешь и возмущаешься, - как из человека делали идола:
   >>> Жена Екатерина Павловна ...боготворила Георгия Константиновича
   
   >>> Все чаще... слышал в свой адрес лестные с придыханием слова, чаще стали приглашать в почетные президиумы, брать интервью, печатать, награждать...
   
   НО...
   >>> "В одночасье выдернули Георгия Константиновича из номенклатурной обоймы, как хозяйка вареное яйцо выкладывает из кипящей кастрюльки под холодную воду"
   
   И в итоге остаётся жалость - что оставил после себя человек, при том, что даже улицу его именем назвали...? Грустная история...
   А написано прекрасно! Мой Вам респект, Юрий! С уважением, Эл.
 
Юрий Юлов[ 16.03.2011 ]
   Сама Судьба нас сводит, Элиана! (Хоть просится в обращение нечто среднее между официозно многоэтажным "Элиана" по-свойски небрежным "Эл". Например, "Элика"). Спасибо за то, что поняли. Для меня понимание - и есть форма сострадания, а жалость как вид эмоций отсутствует: возможность исправить положение вызывает решимость, невозможность - досаду.
    Рад, что оценили "Тварь" - значит, удалось не только обозначить себя знатоком далекой от меня среды, но и вызвать чувства к герою из этой среды.
   С благодарностью
   Юрий Юлов
Элиана Долинная[ 16.03.2011 ]
   Да, несомненно, это так - и поняла, и оценила, - невозможно пройти мимо такого..!
   А зашла я не случайно, мне писала о Вас Анна С. Так что, смело размещайте Вашу
   анкету, - с радостью примем такого замечательного автора в наше БелРО! Успехов
   Вам и вдохновения! Ах, да, а называть меня можно - как Вам понравится, можно Эл
   (это псевдоним, но и родное имя в переводе с греческого звучит похоже - Эллис) ;)
Уваркина Ольга[ 21.09.2011 ]
   Юрий! Очень понравился Ваш рассказ. Хороший мастерский слог, да и тема интересна не то, чтобы своей новизной, но тем, что близка.
   Это не только жизнь номенклатурных работников, но многих хозяйственников периода перестройки: от и до...Вначале крепость и сила вплоть до самодурства с унижением близких, домашних, потом обида и беспомощная старость, которую остаётся только пожалеть.
   А в итоге и по большому счёту то, о чём Вы написали вначале рассказа:
   "Наши известность и могущество ограничены временем и кругами, к которым принадлежим. Наши взлеты – толкотня мошкары перед закатом, а звездопад – брызги от сварки, соединяющей прошлое и будущее пылающей электрической дугой. Это не хорошо и не плохо – это так. Мудр тот, кто это понимает, и счастлив тот, кто об этом не задумывается".
   Вот и полумаешь: а чего стоят человеческие потуги вырваться из этого круга любой ценой?..
   С уважением. Ольга.
 
Юрий Юлов[ 22.09.2011 ]
   Спасибо, Ольга, за отзыв и понимание. По сути, новизна рассказа именно в том, что главный герой - номенклатурный работник и достаточно высокий управленец. Поскольку
Юрий Юлов[ 22.09.2011 ]
   Прошу прощения, Ольга, ответ не дописал. …Поскольку у жизни есть определенные законы - будем пользоваться тем, что в нашем распоряжении. Писать будем грустно, а жить - по возможности весело. И с хорошими людьми общаться, когда у нас хорошее настроение, а с плохими - (опять же - по возможности) не общаться.
   Юрий Юлов

Наши судьи-эксперты
Галина Пиастро
Документы эксперта
Магик
Наши судьи-эксперты
Николай Кузнецов
Документы эксперта
Кот Димы Рогова
Наши судьи-эксперты
Виктория Соловьева
Документы эксперта
Не чудо
Наши эксперты -
судьи Литературных
конкурсов
Алла Райц
Людмила Рогочая
Галина Пиастро
Вячеслав Дворников
Николай Кузнецов
Виктория Соловьёва
Людмила Царюк (Семёнова)
Устав, Положения, документы для приема
Билеты МСП
Форум для членов МСП
Состав МСП
"Новый Современник"
Планета Рать
Региональные отделения МСП
"Новый Современник"
Литературные объединения МСП
"Новый Современник"
Льготы для членов МСП
"Новый Современник"
Реквизиты и способы оплаты по МСП, издательству и порталу
Организация конкурсов и рейтинги
Литературные объединения
Литературные организации и проекты по регионам России

Как стать автором книги всего за 100 слов
Положение о проекте
Общий форум проекта