(Обращение к другу, Виталию Орлову, погибшему 30 лет назад. C которым восемь лет просидели за одной партой.)

 

Ну, что тебе сказать ещё мой друг?

Ты не суди, дружок, с Олимпа очень строго,

По пальцам можно всех пересчитать,

В живых осталось нас не так уж много.

 

А помнишь наш весёлый детский сад?

Простые, очень скромные игрушки.

День суеты и беготни, и валит сон,

Едва ничком щекой коснёшься до подушки.

 

Пятнадцать лет, тогда, прошло после войны,

Отцы – фронтовики ещё живые,

В медалях грудь и орденах – всё по плечу

И мамы, наши, с ними рядом молодые.

 

Я узнаю на старом фото уж не всех,

Стал забывать их имена и даже даты.

Ведь в вечность кануло уже полсотни лет

Стареет память, в этом мы не виноваты.

 

А там, на фото, все девчонки, пацаны,

Я, улыбаюсь, все ушастые, смешные.

Одеты бедно, но ведь бедность не порок,

Глаза у всех блестят смышлёные, живые.

 

А вот и школа, нас собрали в первый класс

Букет, из космий, украшают георгины.

Одеты празднично, но форма не у всех,

Одеть родители не могут, магазины.

 

В домах, у многих, царит просто нищета

И младшим детям достаются лишь обноски,

Сестёр и братьев, словно с барского плеча,

В заплатах платье, туфель сбитые полоски.

 

Так начинается естественный отбор,

Голодным детям, знаешь сам, не до учёбы.

Как Маяковский, сдуру, миру заявил,

Чтоб делать «гвозди для страны высокой пробы».

 

Мы с каждым годом оставляли позади

Своих друзей, подруг отставших «легионы»,

Ну, не даётся им учёба, хоть убей,

А в СССР их наберутся миллионы.

 

Нам повезло с тобой, дружище, видит Бог,

Мы десять лет не зря за партой отсидели

И не смотря на то, что жили без отцов

Ум сохранили и душой не очерствели.

 

Учёба дальше, а годки, их большинство

Своей стране, народу долг святой отдали.

Служили там, куда забросила судьба

И терпеливо, «дембельнуться», время ждали.

 

А потом всех на свободе понесло,

Кто сел в тюрьму, кто утонул, сгорел от водки.

Людей в посёлке губит водка и вода,

Как говорится ни за что, за «хвост селёдки»*

 

Я не забуду никогда тот «чёрный год»,

Когда мы вас троих бесследно потеряли.

Что в глубине байкальских вод вас ждёт покой

Друзья мои, конечно вы не знали.

 

В апреле первым, ты дружок, ушёл под лёд,

Оставив мать, свою, скорбящую, всю в горе.

Витёк Субанов – этот летом утонул,

Малецкий Вовка в штормовом остался море.

 

Вдаль улетели, нашей, юности года,

Вы там остались без забот и молодыми.

Мы, доживая свой, отпущенный нам, век,

Все стали старыми, больными и седыми.

 

Упорно в «одноклассниках» ищу,

Вдруг на запрос ещё хоть кто-то отзовётся.

Хоть получаю отрицательный ответ,

Но в глубине души надежда остаётся.

 

- основная работа и средство выживания на Байкале (Ольхоне) –рыбалка.

 

Сергей Кретов

Баден-Баден, 15 мая – 22 июня 2009 года