У меня почему-то всегда возникает внутренний протест, когда слышу, что хозяева стерилизуют своих котов, чтобы те не гуляли. Понимаю хозяев, но понимаю и котов. Поймите и вы меня.

Лично я против случайных связей. Я – за «всерьез и надолго». Но то я, меня Бог создал моногамной, а с котиками все иначе. У них что за радость в жизни? Ни в театр сходить, ни книжку почитать. И эти хозяева вечно заняты своими дурацкими хозяйскими делами. Так что им, котам, одна радость в жизни, точнее, две: молочка отведать да кошечку оприходовать. Обязательные мероприятия для сохранения популяции. И я не слышала, чтобы в природе дикие коты при всей разгульности их жизни образовали перенаселение. Как-то так оно само регулируется, что котячья братия вполне умещается на тех участках земли, которую Бог выделил для их обитания. Человеку Он дал задание (и это в Библии записано): «…владычествуйте над рыбами морскими и над птицами небесными, и над всяким животным, пресмыкающимся по земле». Прямо о котах там, правда, не сказано, к тому же не конкретизировано, что означает «владычествуйте». И до каких пределов распространяется это владычество? Кастрация здорового, резвого кота – это властвование или злоупотребление властью? Ведь, извините меня, начальники и командиры, которым подчиняетесь, вас не стерилизуют…

И еще вопрос. Лишать животного свободы передвижения и, по сути, полностью изменять его образ жизни – это демократия или чистой воды тоталитаризм?

Первый человек, который додумался затолкать кота в ПКТ (помещение камерного типа – тюремн.), по сути, навек лишил бедного животного свободы совести, свободы передвижения и свободы собраний. Железной рукой загнал кошачий народ к счастью: в многоэтажной тюрьме котам нет нужды ловить мышей для пропитания, ведь есть "Китикет" и "Вискас".

Итак, ты будешь жить, где я хочу, спать – где позволю, есть – что дам (если захочу,- могу и побаловать чем-то вкусненьким, я до-о-обренький). И дружить будешь лишь с теми, с кем я тебе разрешу. Это у людей и называется «любить».

Кот подчинился высшей расе, против силы и власти не попрешь ... Он полностью ассимилировался среди бесхвостых, подавив в себе свою котячью сущность. Вроде бы. Именно, что ВРОДЕ БЫ! Понаблюдайте, как он, ваш послушный домашний любимец, ведет себя на воле. Вывезите, например, его на дачу. Я дала ему этот глоток свободы....

Сперва мой Кузя боялся выйти из дома. Переступив порог, замер, боязливо оглянувшись на меня...

Все было ново и выглядело подозрительно – никаких шкафов, диванов, подстилок и блюдечек с молоком...

Нечто странное, зеленое, колышущееся… Там может быть враг, там все чужое, незнакомое… Но природное любопытство взяло верх. Кузя осторожно приближался к густой траве и долго всматривался в трепещущие на ветру стебли. Он вспоминал… Оживала генетическая память… Амнезия отступала….

Мой кот наблюдал за качающимся цветком, и в его вертикальных зрачках появились искорки… Что-то толкнуло Кузю изнутри (наверное, расправилась скомканная домашним существованием душа), и он смело шагнул вперед. Тронул лапой одуванчик (тот смешно закивал), игриво отскочил от кузнечика, чтобы потом так же игриво подскочить к нему. И вот мой кот принялся прыгать и резвиться. Дух свободы полностью его отключил от меня. Я просто стала для него существом из другого мира, из той домашней, благоустроенной жизни, которую он покинул, наивно полагая, что это навсегда.

Кот, что называется, сорвался с цепи. Целыми днями (а порой и ночами!) мотался он по дачному поселку и окрестностям. Его видели и на соседних участках, и на дороге, ведущей к магазину, и у озера. Он наблюдал за плещущейся рыбой, пытался поймать лягушку, собирал на себя весь репейник, влезал в грязь, промокал до нитки, но не каялся! Точнее, каялся, но ситуативно, больше для проформы, - подлизывался. Приползал домой в два часа ночи и жалобно так просился обсушиться. Я пускала и приговаривала: «Видишь? Дома-то лучше. Дома тепло, дома тебя всегда ждут, всегда накормят…» Он соглашался, набрасывался на колбасу и даже пытался залезть ко мне в кровать. Но тут уж дудки! Уличных и гулящих я к себе в постель не принимаю. Это раньше ты спал со мной – когда был ручной и домашний. А раз от рук отбился, - пеняй на себя.

Но я его никогда не ругала. Даже когда вот так, нахально, будил меня среди ночи. Ведь знала же, кого вводила в дом, что ж теперь? Я понимала, что его свободомыслие почти необратимо (почему «почти», объясню чуть позже). Я догадывалась, что, кроме всех этих качающихся цветков, скачущих кузнечиков и жаб есть еще один (главный!) фактор, влияющий на теперешний образ жизни моего слетевшего с катушек кота...

Девочка. Или даже девочкИ. Почему нет? Ведь строгие хозяйки держали своих чистюль взаперти, за семью замками. А тут… такой гусар – озеро ради них переплывет, золотую рыбку со дна достанет. Мой Кузя был лихим кавалергардом (и в кого он только удался?). К тому же на заброшенных участках шастали заброшенные, уже почти одичавшие, особи... Их и кошками уже не назовешь – ребра торчат, глаза впали, шерсть всклокочена. Ободранные и голодные существа – в прошлом мурки, матильды или даже какие-нибудь эсмеральды – встретив настоящего кота, вполне могли вспомнить о своей женской сущности и преобразиться! Это для вас такие девицы - моветон, вы домашние. А для наконец вырвавшегося из бетонных застенков кота они, видимо, стали воплощением свободы и независимости. К тому же эти брошенные, потерявшиеся или заблудившие в дачном поселке кошки так истосковались по теплу и ласке!.. А у моего Кузи всего этого накопилось в избытке. И чихать он хотел на всякую человеческую мораль.

Так что уж если я его завела и – более того! – если сама дала ему эту самую свободу, то должна примириться и с его донжуанством. Примирилась – куда деться? Я принимала его таким, каков он есть. Тем более, что все его шляния (я это понимала, а он, видимо, верил в лучшее!) должны были прекратиться по окончании моего отпуска. Увезу его с дачи домой, на восьмой этаж, в несвободу и ограниченность, в тот образ жизни, который навязали котам люди.

Мы просто хотим, чтобы любящие нас существа всегда были под рукой.

Или на коленях. Наших.

Людям катастрофически не хватает любви и ласки. А расплачиваются за это коты. Расплачиваются своей свободой.

 

Потом были драматические события в моей жизни и всякие сложные последствия. Я вынуждена была отдать Кузю в хорошие руки. Хорошие руки хорошо его кормили, ухаживали по самому большому счету и лечили, если заболевал. Еще они лишили его мужского достоинства. Мне очень не нравится это выражение, ведь достоинство мужчины, как по мне, находится не в детородном органе, а повыше. Но котячьим достоинством этот орган, я полагаю, назвать можно. Кот ведь не читает книг, не ходит в театры, не развивается духовно. У него одна радость, то есть две. Да нет, теперь одна. Кузя потолстел, отяжелел, стал неповоротливым и туповатым. А как вы думали? Вам бы так - свят, свят, свят…

Если честно, мне его очень не хватало, вот этих вот его хулиганств и подлизываний, подлизываний и хулиганств. Я все время вспоминала, как он встречал меня на пороге дома, безошибочно определяя, что это именно я вышла из лифта. Вспоминала, как он приползал ко мне ночью, все норовя нырнуть под бок, а я, вместо того, чтобы обнять такого, как есть, – мокрого, в репейниках, отталкивала его: «Я тебе не эта твоя драная кошка!». А на завтра он снова убегал к своей драной. Вот так и сновал между нею и мной…

 

В хороших руках он долго не задержался. Даже не знаю, почему дал деру. Девочки его уже не интересовали, кормили на новом месте от пуза и по-своему любили. А он ушел и не вернулся…

Может, на него наехала машина, может, задрали собаки – кастрированные коты такие неповоротливые, они не приспособлены к жизни на воле. А может, он просто ушел искать себя. Себя нового – по вновь открывшимся обстоятельствам. Ведь коты были созданы не для квартир и усадеб. Самые отчаянные из них возвращаются туда, откуда тысячи лет назад они были взяты – на свободу. А разве у отчаянной хозяйки мог быть иной кот?

Такие, как мой Кузя, даже свернувшись клубком на коврике под радиатором, уплетая куриное бедрышко или какой-нибудь другой деликатес, прогибаясь под гладящей рукой хозяйки, всегда готовы пожертвовать комфортом – ради новых приключений, ради новых подруг.

Я их понимаю, хотя лишь частично разделяю их разгульный образ жизни. Я брожу с рюкзаком в горах, удирая от гулящих городских котов, падких на разного рода кошечек.

 

Когда я слышу от бедных, обманутых, оставленных или нагло брошенных женщин «у-у-у, котяра! Кастрировать бы его, этого бабника…», я никогда не поддакиваю. Ну, кот, что поделаешь? И кто его знает, что у него в родословной и что в анамнезе. Когда вы вводили его в свой дом, то должны были или сразу смириться, или сразу посадить на цепь, на амбарный замок (с поводка они, как правило, срываются). По крайней мере, будьте готовы его когда-нибудь отдать – в хорошие руки. Хотя, как видите, и этот метод не радикален: кот есть кот.

 

У меня имеются приятели среди котов. Я выслушиваю их мурлыканье, а если пытаются зайти слишком далеко, - показываю коготки. Я им не кошка драная, хотя и очень люблю свободу.

Мы с ними общаемся, обменивается комплиментами (они подчас преуспевают не только в женской области, но и в других). Я хочу их понять и принять – такими, какие они есть. Но мне и в голову никогда не придет ввести кота себе в дом. Они это тоже понимают и позволяют мне оставаться собой: быть рассеянной, технически безграмотной, подчас смешной и нелепой.

Я пользуюсь своей свободой по полной программе: пишу стихи, шляюсь в одиночку по горам и загромождаю квартиру комнатными растениями.

Может, человек должен был все же не властвовать над котами, а сосуществовать с ними?