Конкурс в честь Всемирного Дня поэзии
Это просто – писать стихи?











Главная    Новости и объявления    Круглый стол    Лента рецензий    Ленты форумов    Обзоры и итоги конкурсов    Диалоги, дискуссии, обсуждения    Презентации книг    Cправочник писателей    Наши писатели: информация к размышлению    Избранные произведения    Литобъединения и союзы писателей    Литературные салоны, гостинные, студии, кафе    Kонкурсы и премии    Проекты критики    Новости Литературной сети    Журналы    Издательские проекты    Издать книгу   
Всемирный День Писателя и
Приключения кота Рыжика.
Форум книги коллективного сочинительства"
Иллюстрация к легендам о случайных находках на чердаках
Буфет. Истории
за нашим столом
ДЕНЬ ЗАЩИТЫ ЗЕМЛИ
Лучшие рассказчики
в нашем Буфете
Владимир Трушков
Лиска Лариска (охотничья сказка
Английский Клуб
Положение о Клубе
Зал Прозы
Зал Поэзии
Английская дуэль
Вход для авторов
Логин:
Пароль:
Запомнить меня
Забыли пароль?
Сделать стартовой
Добавить в избранное
Наши авторы
Знакомьтесь: нашего полку прибыло!
Первые шаги на портале
Правила портала
Размышления
о литературном труде
Новости и объявления
Блиц-конкурсы
Тема недели
Диалоги, дискуссии, обсуждения
С днем рождения!
Клуб мудрецов
Наши Бенефисы
Книга предложений
Писатели России
Центральный ФО
Москва и область
Рязанская область
Липецкая область
Тамбовская область
Белгородская область
Курская область
Ивановская область
Ярославская область
Калужская область
Воронежская область
Костромская область
Тверская область
Оровская область
Смоленская область
Тульская область
Северо-Западный ФО
Санкт-Петербург и Ленинградская область
Мурманская область
Архангельская область
Калининградская область
Республика Карелия
Вологодская область
Псковская область
Новгородская область
Приволжский ФО
Cаратовская область
Cамарская область
Республика Мордовия
Республика Татарстан
Республика Удмуртия
Нижегородская область
Ульяновская область
Республика Башкирия
Пермский Край
Оренбурская область
Южный ФО
Ростовская область
Краснодарский край
Волгоградская область
Республика Адыгея
Астраханская область
Город Севастополь
Республика Крым
Донецкая народная республика
Луганская народная республика
Северо-Кавказский ФО
Северная Осетия Алания
Республика Дагестан
Ставропольский край
Уральский ФО
Cвердловская область
Тюменская область
Челябинская область
Курганская область
Сибирский ФО
Республика Алтай
Алтайcкий край
Республика Хакассия
Красноярский край
Омская область
Кемеровская область
Иркутская область
Новосибирская область
Томская область
Дальневосточный ФО
Магаданская область
Приморский край
Cахалинская область
Писатели Зарубежья
Писатели Украины
Писатели Белоруссии
Писатели Молдавии
Писатели Азербайджана
Писатели Казахстана
Писатели Узбекистана
Писатели Германии
Писатели Франции
Писатели Болгарии
Писатели Испании
Писатели Литвы
Писатели Латвии
Писатели Финляндии
Писатели Израиля
Писатели США
Писатели Канады
Положение о баллах как условных расчетных единицах
Реклама

логотип оплаты
Визуальные новеллы
.
Произведение
Жанр: ПрозаАвтор: Леонид Рябков
Объем: 11846 [ символов ]
РИСУНОК НА АСФАЛЬТЕ
Боль редко превращается в надежду, зато надежда часто оканчивается болью. Ему легче в толпе. Затеряться в ней. Растворить в ней свои страхи. Забыть о прошлом. Стать одним из. Избыть свое одиночество. Плыть по течению.
Город привык к разнузданному веселью и жил в атмосфере вечного праздника. Когда его жители успевают работать, искренне недоумевал он. Утром часами просиживают в тенистых террасах за чашечкой горько-пахучего кофе. Их речь неспешна, а движения – ленивы. Днем солнце выжигает всякое движение с тесных кривых улочек. Его лучи докрасна вылизывают мощеный булыжник улиц, серпантином ныряющих вниз, чуть ли не к самому морю, и также внезапно улетающих к горизонту, слившегося с небом. Такого неправдоподобно голубого неба он нигде не видел. А вечером, вечером начинается жизнь. Прибрежные кафешки, рестораны и бары на набережной выплескивают к морю зажигательные ритмы бурных танцев, жгучую смесь южного темперамента, сдобренную молодым дешевым вином, и буйную жестикуляцию разгоряченных тел. Совсем рядом слышится сонное бормотание волн. Веселье стихает в одно и то же время. Поздней ночью. Или ранним утром. Для кого как.
Хотя этот ритм бесшабашности и умения жить одним днем был ему по душе. Пришелся, как нельзя, кстати. Он к нему привык, как и давно привык к своей хронической бессоннице, душным безветренным ночам, бесконечным бдениям у открытых окон, влажным от пота кроватям, к своим мыслям. Они, его мысли, как маленькие, но кровожадные хищники, на охоту выходят только ночью. Зубы у них мелкие, зато острые. В первые годы он внезапно просыпался в поту, ему вдруг перехватывало дыхание от вспышек молний, выжигавших в мозгу черные дорожки, сердце бухало в груди, волосы были мокрыми, где-то под ребрами внезапно начинало колоть, а скрипучая кровать становилась слишком широкой для него. Он скрипел зубами, чтобы не застонать. Застонать от укусов этих тварей. Но постепенно к ним даже привык. Научился жить с этими зверенышами. Временами стал испытывать сладостно-мучительное удовлетворение.
Небо расцвечивается сотнями миллионов радуг. Светло, как днем. Сегодня в городе парад фейерверков. Обыденность тонет под яркими вспышками бутонов, распускающихся в крупнозвездном небе. Д-да, отдыхать здесь умеют. Он плывет по тесным улицам, не сопротивляясь. Толпа все равно вынесет его на набережную. Сотни тысяч ног шаркают по главной улице города. Час назад непризнанные хулиганистые художники разноцветными мелками рисовали прямо здесь, на пыльном асфальте, картины. Он видел, как они корячились. Их руки были сбиты в кровь, длинные волосы быстро становились блестящими, а пот капал прямо на изображения Хэма, Мао, Сталина, живых полотен Дали, ван Гога и Ренуара, бесконечные граффитти и социалистические лозунги. Теперь все это исчезло под равнодушным шарканьем тысяч подошв. Но никого это не беспокоило. Завтра наступит новый день.
Раньше он не любил рыбачить. Хотя когда-то жил с семьей на берегу роскошно-ленивой реки. Страсть к рыболовству должна была бурлить в крови с детства. Но, нет. Вот книги, спорт, это да. К чтению приохотила мама. Отец сначала огорчался, что сыну чужд охотничий азарт, затем привык. Зато он любил ночные посиделки у приветливого костерка на берегу, среди взрослых, их неспешные обстоятельные разговоры о клеве, завтрашней погоде, бабах, делах, урожае, зарплате, дефиците, о том, что наши опять проиграли…А здесь, в первое время, пришлось поработать в рыбацкой артели. Ему понравилось вставать еще затемно, идти к морю в толпе просоленных крепких немногословных мужчин с тяжелыми обветренными руками, изредка перекидываясь на ходу крепким словцом. Нравились прорезиненная куртка, аврал на судне, когда тянут тяжелую грубую сеть. Она, как скальпель режет руки, кажется, ее не удержишь, она вот-вот соскользнет. Нравилось томительное ожидание, когда вот-вот над водой появится сегодняшний улов. Сотни рыбешек, сверкая под еще ласковым солнцем, перекатываются на палубе. Их сбрасывают в трюм. Потом – перекур. Пальцы трясутся от недавнего напряжения, огонек быстро схватывает одинокую рыбью чешую, неведомо как оказавшуюся на сигарете. Осознаешь, что занят настоящим мужским делом. Почему-то все рыбаки курили именно сигареты без фильтра.
Вот он на набережной. Голову вверх почти не запрокидывает. Ему неинтересны салюты. Главное, быть сопричастным празднику. Быть среди людей. У эстакады, сбегающей к морю, оборотистые смуглые парни ловко и быстро продают «травку» туристам. Их глаза безошибочно выхватывают из темноты немцев и японцев. Их, почему-то, больше всего. В толпе – немало пьяных. Но странно, хмель у них - какой-то добродушный и веселый. Впрочем, как всегда. Стычек – нет. Полиция и «травку» за правонарушение - то не считает…Он вспомнил пивную в райцентре из своего детства. Одно из самых сильных детских впечатлений. Мужики. Суровые, сильные, грубые. В глазах – бешеная злость. Остервенелый мат, безжалостные драки (каждый второй носил «заточку»), накачивание «бормотухой» до полной отключки… Они даже таранью по облезлому столику, покрытому пеной, шелухой, пеплом, плевками и «бычками», стучали с такой злостью, что становилось страшно…
Он тоже пробовал забыться здесь. Сначала – помогало, потом – нет. Запои были мутные, тяжелые, многодневные. В море не выходил, из артели – уволили. Спас старина Маноло. Взял работником на свою ферму. За хрюшками ухаживать…
Он и сейчас порой срывался. Но толстобрюхий добродушный крестьянин лишь укоризненно качал головой, вздыхал, но ничего не говорил этому странному русскому. Он подходил потом к Маноло, краснея и пытаясь косноязычно извиниться.
Чико, - так фермер его называл. – Чико! Ты – хороший малый. Тебя что-то изнутри мучает. Жжет. Не пойму, что…Жениться тебе надо! Хорошая жена нужна! Дети пойдут. Не будет времени о разных глупостях думать!
Вот и набережная. Море голов, свист ракет, грохот петард, смех и хохот людей…Он достал из сумки пластмассовую бутылку с домашним вином и лихо опрокинул в рот. Стал протискиваться к краю людского моря, к парапету. Он знал, что скоро будет…
Любимая осталась за тысячи километров, дней и снов. Он ей никогда потом не писал и не хотел искать. Зачем? Что сказать? Как оправдаться? У нее – своя жизнь, у него – своя…Свое существование. Его понимали лишь проститутки. Они его жалели…По-своему. Для всех здешних он навсегда останется странным. Он даже не пытался искать себе женщину. Чтобы жить с ней. Постоянную. Не мог. Любому человеку с ним будет тяжело. Он не сможет никому открыть душу. Никогда. Делить этот груз с любимым человеком? Не выдержит…
Людское море резко качнулось, пошло волнами, толпа подалась в стороны. Пустили быка, усмехнулся он. Финальный аккорд…Он поднялся на самый парапет и увидел устрашающее животное. Оно, обезумев, неслось вперед. К блестящим черным бокам были привязаны горящие петарды. Они выстреливали с тоненьким визгом, разгоняя быка и устрашая зевак. Одна из них, как трассер ринулась в толпу, стукнула в грудь тщедушного иностранца в широкополой шляпе. Того отбросило в толпу, он упал, смешно раскинув тоненькие ножки в необъятных шортах. Бык умчался, преследуя толпу смельчаков, бегущих впереди. Тут же показались врачи. Толпа молча расступилась, носилки погрузили в «скорую». Вот так всегда, думал он. Пренебрежение к смерти у них в крови, они безумны в своей никчемной лихости. Быка пристрелят, пятно крови на асфальте смоют. И опять до следующего праздника, ждать которого придется недолго. Но только не ему.
Сегодня он увидел Мишку. Опять. Тот стоял у магазинчика на набережной, рядом с большим чаном, где прямо на глазах покупателей готовили паэлью, и ел. Ел вкусно, рот лоснился от приправ, кусочки мяса и рыбы слизывал с руки, рисинки прилипли к правой щеке прямо над родинкой. И счастливо улыбался. Так, как всегда умел. Он остановился, метрах в сорока, зачарованно глядя на Мишку, на его руки, на смеющееся лицо. Ноги стали ватными, а сердце стучало бешеным метрономом. Это не он, стал шептать он себе, это не Мишка! Не может быть! Подойди поближе, убедись! Но даже шага сделать не мог. Опять не мог. Никогда не мог. Мишка совсем не изменился, такой же, как и тогда, десять лет назад, в уютном зеленом дворике областного военкомата. Все также топорщится смешной ежик, ямочки на щеках ловят солнечные зайчики, худая шея торчит из ворота тесной рубашки. Он увидел другого Мишку, увидел без усилий, отчетливо, потому что видел каждую ночь. Другой Мишка стоял прямо, руки за спиной связаны, и смотрел прямо на него. А ему грубо, насильно, всучили, кинули в руки пыльный разбитый «калашников». На своей макушке он ощущал прикосновение кружка холодной стали. В такую жару так приятно чувствовать на горячих мокрых волосах приятный холодок! Он увидел, как Мишка чуть наклонился к сержанту и что-то неслышно произнес. Тот лишь равнодушно кивнул. Затем Мишка опять спокойно посмотрел на него. Каждую ночь он пытается разобрать, что же сказал Мишка их усталому суровому замкомвзвода. В конце концов, ему стало казаться, чтО он прочитал по артикуляции губ. Понял, чтО же все-таки Мишка сказал сержанту. «Он не будет стрелять. Мы с одного двора». Вот что Мишка сказал.
Он повернулся и быстро пошел прочь. Надо уходить, срочно уезжать. Полтора года относительно спокойной жизни прошли. Это много. Раньше приходилось срываться с насиженных мест - месяца через два-три. Срываться в спешке, бросая налаженный быт, вещи, работу, удивляя своим поспешным отъездом недавно появившихся немногих знакомых. Полтора года – это много. Наверное, поэтому он может позволить себе уехать завтра. Не сегодня, а завтра. Сегодня, не спеша, соберет вещи, возьмет расчет у Маноло, купит билет на пристани…И опять уедет. Туда, где Мишки, возможно, больше не увидит. Там, где его нет! Надо просто найти такое место. Где-то оно обязательно должно быть. Затеряться.
Он ловил себя на том, что идет быстро, почти бежит. Пытался замедлить шаг, строго выговаривая непослушным ногам. Это плохо удавалось. Но кожаным сандалиям все же пришлось неожиданно остановиться. Они топтались у витрины темной лавки. На тусклом асфальте в отблеске уже редких салютов - постепенно, как на негативе, четко проступало изображение. Четкое, до озноба. До мурашек по коже. До боли в груди. Хиппующий художник постарался. Или «травки» обкурился. В нормальном уме такое здесь, на другом краю Земли, просто так не нарисуешь. Хотел, наверное, своих собратьев удивить. Усталая женщина в красном. Жесткое, но такое родное лицо! Высоко поднятая, зовущая за собой, рука с растопыренными пальцами. Граненые штыки за ее спиной. Их холодный блеск ощущается даже на расстоянии. Текст военной присяги, который она держит в правой руке, он помнит назубок до сих пор. Уличный художник был до неприличия талантлив, а может, просто - из России. Потому что буквы были выведены красным без ошибок: «РОДИНА-МАТЬ ЗОВЕТ!» Изображение не смогли стереть даже безразлично-презрительные ко всему подошвы тысяч ног. Он опустился на корточки и стал гладить мелованный асфальт. Поднял руки, поднес к глазам. Они были красными. Кровь. Он поднялся. Еще раз посмотрел на асфальт. Затем кожаные сандалии развернулись и побежали в противоположном направлении. Только не передумать, только не передумать, твердил он себе, в такт шагам. Он знал, где находится этот одноэтажный каменный особняк. Первым делом узнал адрес, чтобы хотя бы случайно не забрести туда. Теперь он бежал, бежал сюда, размазывая слезы по щекам. Только бы не передумать! Успеть! Он свернул в нужный переулок, добежал до кованой двери, прижался лбом к решетчатой ограде. Молоденький карабинер, стоящий неподалеку, скучающе смотрел на него. Он отдышался, поднял глаза. Увидел медную табличку, с изображенным на ней триколором. Дотронулся сначала рукой до таких знакомых, знакомых до боли, до спазмов в груди, до мурашек по коже, до озноба, выбитых алым на золоте букв «ПОСОЛЬСТВО РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ» и со всей силы, не отрывая пальца, стал давить на дверной звонок.
Дата публикации: 29.06.2007 20:56
Предыдущее: ЧУЧАСледующее: ТОННЕЛЬ ДЛИНОЙ В ДВА САНТИМЕТРА

Зарегистрируйтесь, чтобы оставить рецензию или проголосовать.
Сергей Ворошилов
Мадонны
Регина Канаева
Свет мой, зеркальце скажи
Дмитрий Оксенчук
Мне снится старый дом
Наши эксперты -
судьи Литературных
конкурсов
Алла Райц
Людмила Рогочая
Галина Пиастро
Вячеслав Дворников
Николай Кузнецов
Виктория Соловьёва
Людмила Царюк (Семёнова)
Устав, Положения, документы для приема
Билеты МСП
Форум для членов МСП
Состав МСП
"Новый Современник"
Планета Рать
Региональные отделения МСП
"Новый Современник"
Литературные объединения МСП
"Новый Современник"
Льготы для членов МСП
"Новый Современник"
Реквизиты и способы оплаты по МСП, издательству и порталу
Организация конкурсов и рейтинги
Литературные объединения
Литературные организации и проекты по регионам России

Как стать автором книги всего за 100 слов
Положение о проекте
Общий форум проекта